-Вот - достал из нагрудного кармана и продемонстрировал детективу какую-то глянцевую карточку полковник. Приглядевшись в темноте, детектив с трудом различил на ней образ какой-то темноволосой женщины.
-Жена? - поинтересовался Вертура.
-Шутник! - примирительно рассмеялся Хекстон - это у вас тут в пятнадцать лет за столетних и наоборот, это нормально. Дочка....
-Вы низкий и жалкий человек - начиная сердиться, заявил ему детектив - и при этом мразь, трус и лицемер.
-Это еще почему? - остановился озадаченный этим внезапным заявлением Хекстон.
-Это потому что когда вы боитесь того, чего не понимаете вы добренький и ищите друзей. Когда вам страшно вы бежите к Боженьке. А когда нет, вы бьете старика. Потому что, по вашему мнению, он сволочь. Ничего святого кроме собственной дряни в голове. Дерьмо вы кошачье. Вот вы что. Вы и вся ваша гнилая порода. Это ясно?
Полковник сжал было кулак, но сдержался и сник. Удержался от дальнейших рассуждений и устыдившийся собственной вспышки гнева детектив. Дальше они шли молча. Они обошли этаж по кругу, но Марису так и не нашли. Не сговариваясь, начали дергать двери палат.
-Чертов фонарь... - первым заговорил полковник - у вас же есть, которые работают даже в вашем искажении? Какие-то химические. Из чего их тут делают? Заперлась она что ли? Сильно вы ее обидели, раз даже в такой дыре сбежала...
Он еще раз щелкнул кнопкой своего напрочь отказывающего работать фонаря и сокрушенно закачал головой.
Вертура подошел к очередной двери и толкнул ее. Та не поддалась, но ему показалось, что это не засов. Никакому сумасшедшему не придет в голову ставить засов изнутри палаты лечебницы для умалишенных.
-Помогите мне - позвал он и навалился на дверь плечом. И они с полковником, кряхтя, отодвинули подпертую целым рядом казенных кроватей, дверь.
-Бе!.... - только и выругался полковник.
-Хо! - воскликнул детектив.
И они налегли еще сильнее. С грохотом ворвались в заставленную кроватями с трупами больных комнату и в ужасе замерли перед стоящей посредине кроватью. На ней, обняв мертвое окоченевшее тело какой-то лохматой тощей и уродливой старухи, лежала бледная от холода Мариса. Белая, сморщенная ладонь умершей обнимала писательницу за плечо, нога сладострастно закинута на бедро, а из-под грязной рубахи проглядывает синеватая, окоченевшая от холода кожа. Обе неподвижно лежали лицо к лицу, щека к щеке и оцепеневший от ужаса Вертура испугался, что Мариса не дышит.
Полковник первым прыгнул вперед и выхватил живую писательницу из объятий мертвой. Он легко вскинул ее на руки и приложил ухо к губам.
-Дышит? - с надеждой в глоссе прошептал детектив.
-Слабо... - силясь прислушаться к дыханию, закивал Хекстон. Детектив тоже напряг слух, но вместо ожидаемого дыхания, его ушей коснулся словно какой-то далекий и тоскливый, едва различимый на уровне подсознания похожий одновременно на многоголосый плач и нестройное пение вой.
-Господи помилуй меня грешника! - угадав, что сейчас произойдет, выхватил меч детектив. Хекстон вздрогнул и испуганно покосился на детектива. Он хотел сказать что-то, как внезапный зловещий, наполнивший темные палаты и коридоры шум заставил его замолчать и в нерешительности попятиться к стене.
-Отдайте мне ее! - внезапно зашевелилась, села на кровати, заплакала без слез и потянула руки к живым людям мертвая старуха - моя доченька.... Отдайте ее! Не забирайте ее у меня!
И ее голос сорвался на яростный, полный боли и отчаянья, заставивший вздрогнуть даже приготовившегося ко всему Вертуру, крик.
Полковник отпрянул назад, но детектив подскочил к умершей и со всей силы ударил мечем в хрусткую шею. Голова легко отделилась от тела и с неприятным стуком упала на пол.
-УУУ! - перекидывая Марису на плечо и хватаясь за автомат, дико и тоскливо завыл Хекстон. На всех кроватях зашевелились тела.
-Ох! - стонали они - Моя жена! Моя мать! Моя дочь!
Отпихивая от полковника с его ношей ближайшую сомнамбулу ногой, детектив бросился к другому умалишенному и отрубил его руку. Хекстон прыгнул к двери и протиснулся в коридор.
-Прочь! - страшным голосом закричал он оттуда. Вертура бросился следом и так и замер от ужаса - из раскрытых дверей палат в коридор больницы белыми сомнамбулами в похоронных саванах, выходили мертвые тела и, протягивая руки, с тоскливым воем ковыляли к живым. Совершенно забыв, что его оружие бесполезно, полковник выгнул спину, отжал предохранитель, с лязгом рванул затвор и защелкал курком.
-АААА! - водя перед собой мертвым стволом, дико закричал он.