Петрович, конечно же, сразу догадался, что означает появление у них за забором
скромного серенького микроавтобуса. Он даже не стал снимать обнаруженные жучки и камеры. Знал, что все равно воткнут новые.
Глава 9. Обследование
Заканчивался год пребывания во Франции. Петра уже бойко щебетала на двух языках. С утра прощелкивала все каналы телевидения, затем часа два торчала у экрана ноутбука . Больше всего ее интересовали сайты со словарями и энциклопедиями. Потом они с Татьяной уезжали на прогулки по окрестностям или по магазинам. А Петрович усаживался за компьютер. Его больше интересовала Швейцария, расположение и подходы к известным ему банкам. На время работы он уносил ноут в кладовку, где точно знал, что там нет жучков и камер.
Скоро он изучил карту швейцарских кантонов до мельчайших подробностей. Особенно его заинтересовала карта трамвайных маршрутов Цюриха. Он сразу понял, что на личном автомобиле в Цюрих лучше не соваться. Досконально изучил все улочки и переулки в районе банка Credit Suisse , в котором находилась основная масса его счетов. Теперь он не заблудится в этом районе даже ночью.
Вечером Петра опять отбирала у него ноут часа на два. Она сильно подросла и выглядела, как четырех-пятилетняя девочка. Вот только разговор у нее становился далеко не детским. Татьяна все чаще стала жаловаться Петровичу на ее несносный характер. Она ничего не просила. Она все требовала. При отказе применяла силу.
Вот эта ее непонятного происхождения сила и заставила Петровича ускорить его секретные переговоры с бывшим известным русским хирургом, профессором, практиковавшим большую часть жизни в Склифе. На пенсии он решил обосноваться во Франции. Петрович вычислил его по эмигрантским спискам в посольстве. Там же он нашел и его адрес. Это был отдаленный пригород Парижа, недалеко от Сены.
По себе Петрович знал, как расслабляет агентов идеально отлаженная жизнь в зажиточных странах Европы. Он всегда помнил высказывание известного спортсмена: "Очень трудно вставать в шесть утра и тренироваться по 10 часов в день, когда спишь на шелковых простынях и ходишь в атласных халатах"
Поэтому он всегда легко отрывался от целой армии потерявших форму французских топтунов А10-го. В отличии от топтунов в России, этих он знал всех в лицо уже через неделю.
Договориться с профессором оказалось нелегко. Он в категорической форме заявил, что с его медицинским прошлым покончено, что он решил полностью посвятить остаток своей жизни цветам и рыбалке. Тогда Петрович решился сказать ему о главной особенности Петры, об отсутствии сердца.
Это крайне заинтересовало профессора, видимо не совсем ему удалось удушить медицину в себе. Договорились на встречу в расположенной неподалеку клинике в кабинете УЗИ, которой заведовал также выходец из России, друг профессора. Так как Петрович настаивал на ночном времени, выбрали время суточного дежурства врача в клинике.
На время визита Петрович отключил все камеры наблюдения в шале. Спящую Петру вынес на руках. Его страховала Татьяна с прибором ночного видения. Вокруг все было спокойно. Через три квартала удалось поймать ночное такси.
От прикосновений рук в резиновых перчатках Петра проснулась.
- Папа, где мы?
- Петра, мы на медицинском осмотре в клинике. Господин профессор согласился тебя осмотреть. Это нужно, чтобы ты не болела.
- Но я и так не болею.
- Петра, всех детей должен хотя бы раз в год осматривать доктор. Так положено.
- Только никаких уколов и таблеток!
- Хорошо, хорошо, - только после этого Петра отпустила схваченные ею в тиски большие пальцы профессора. Тот, почувствовав силу захвата, не сопротивлялся. Но при этом смог оценить неимоверную для ребенка силу.
Он теперь более осторожно осматривал ее. Долго таращил глаза на отсутствие анального отверстия.
- И что, вообще никаких выделений?
- Да, профессор. Уже вот более года.
- Я думал девочке года четыре.
- Если точно, то полтора.
- Развитой ребенок, не по годам, мда...
Пришедший врач провел полное УЗИ. Теперь уже на мониторе Петрович увидел пустоту вместо кишечника, а также необычную форму печени, замыкавшейся на объемном желудке. К нему же вели протоки и от всех остальных органов. Петрович стал прислушиваться к бормотанию изумленных врачей.
- Это, видимо, схема полной переработки пищи. Выделительные протоки всех органов замкнуты на желудок. Но такого не может быть! Как может желудочный сок переработать, например, костные или волосяные включения? В его составе нет необходимых реактивов.
- Значит, у нее необычный состав желудочного сока. Видите, желудок абсолютно пуст.
- Девочка случайно не глотала пуговицы или монеты? - профессор повернулся к Петровичу.
- Не только глотала, она их очень любит. Однажды она съела все монеты из кошелька жены. Мы ей не покупаем пластиковые игрушки, так как она их тоже моментально съедает.
Доктора переглянулись.
- Да, сердца нет, но обратите внимание, коллега, на волнообразную форму всех крупных кровеносных сосудов. Они могут играть роль мышечных насосов. Смотрите, как они ритмично сокращаются.
- Да, это вот еще как-то можно объяснить. А взгляните на мозг. У него нет выраженных долей. А количество складок почти в два раза больше. Это не человеческий мозг!
Петрович увидел, что молчащая девочка внимательно смотрит на монитор УЗИ и слушает переговоры врачей.
- А вот еще, посмотрите. У нее нет матки! Вместо нее - огромный яичник. Он похож по строению на икряной. Ей просто негде вынашивать детей. Она не живородящая! Вернее всего она сможет только откладывать икру. Но куда? В воду?
- Легкие тоже с патологией. Вот, посмотрите на боковые крылья. Это больше похоже на жаберную ткань. А это значит, что она может дышать водой! У нее полностью отсутствуют молочные железы. Да это и понятно. Ей некого выкармливать.
- Плохо просматривается костный мозг. Такое впечатление, что все кости покрыты металлом. Или металл входит в состав костной ткани.
- А вот здесь, смотрите коллега, в основании черепа.
- Что это за нарост?
- Это вообще ни на что не похоже. Но связь с мозгом прямая. И тоже металлизирован. Кости черепа мягкие, но не из-за хрящевой ткани. Повсюду металлические включения.
- А вы, коллега, обратили внимание, что ее организм вообще лишен рудиментов. Ни копчика, ни аппендикса, ни волосков на теле. Ни единого. И кожа необычная, трехслойная.
После осмотра профессор долго не мог начать говорить. Его коллега молча стоял рядом.
- Случай из ряда вон! Девочку необходимо срочно передать на изучение в одну из лучших клиник! Я сам согласен с ней работать. Да!
-Профессор, но, я же вам объяснял, что мы тут временно. Ни о каком изучении здесь речь идти не может. Тем более, что у нас закончилась виза. Мы уезжаем на следующей неделе.
-Хорошо, я еду с вами назад в Россию. Обещайте, что вы отдадите девочку в мою клинику!
-Профессор, никакой России не будет. Мы едем в Германию. Мне нужно только ваше заключение. И все. Вот это вам за медицинское обследование, - Петрович положил на стол перед каждым врачом по толстой пачке. - А это - за ваше молчание, - он добавил каждому еще по две пачки. - Все, как мы и договаривались!