После завтрака продолжилось замедленное шествие в обрамлении неспешных носорогов.
Когда Анатолию надоедало заглядывать в прогалы между животными, видя прежний однообразный пейзаж, или когда те подходили так близко, что закрывали собой весь белый свет, а смотреть в пустое небо становилось и вовсе невыносимо, он разглядывал возничего. Тут тоже находилось на что посмотреть, если взглядывать нечасто. Что Анатолий поначалу и делал, поглядывая время от времени, и искоса, чтобы не смущать человека. Но тот был всецело поглощён процессом езды и по сторонам не озирался, постоянно глядя вперёд, на дорогу.
А Анатолий наблюдал и делал выводы.
Когда повозка ехала по ровному, возничий смотрел строго вперёд, чуть улыбаясь и слабо шевеля губами. Но ни звука Анатолий не слышал. То ли творилась специальная дорожная молитва, исполняемая беззвучно, то ли оная же песня. А может, подергиванья губ шли чисто рефлекторно, вроде нервного тика.
Интереснее становилось наблюдать, когда дорога шла под уклон, или наоборот, начинался подъём. Тогда брови возничего съезжались к переносице, он сам слегка подавался вперёд - при подъёмах - или отклонялся назад - при спусках. И всё тело будто старалось подтолкнуть телегу на горку, или затормозить, чтобы не скатилась под уклон.
Мерные покачивания возничего мало-помалу привели Анатолия в некое подобие гипнотического транса. Он начал ловить себя на аналогичных движениях.
Со стороны, наверное, выглядело довольно забавно: сидят в передке телеги по обе стороны от бочки два мужика и синхронно покачиваются взад-вперёд. Когда Анатолий в первый раз заметил это за собой, он спохватился, сделал себе выговор и сел прямо, стараясь не смотреть на возничего. Но через некоторое время заметил, что вновь начинает раскачиваться в такт с возничим. Мало того: ему начинало нравиться!
Он словно представлял себя едущим на велосипеде по пересечённой местности, где особенно важно единение человека с машиной. Или верхом на лошади, где подобное единство человека и животного также необходимо.
Но, помимо чисто физического удовольствия от качающихся движений, Анатолий ощущал ещё и восторг от поступательного перемещения. "Я еду! Я еду!" - словно пела каждая клеточка тела.
Присмотревшись к другим повозкам - и к возничим - Анатолий убедился, что качаются все. С разной интенсивностью и амплитудой, но поголовно. Это настолько поразило его, что он перестал качаться, замер, прислушался к себе и раздающимся вокруг шумам. Можно сказать, испугался: ведь налицо серьёзное воздействие на психику! Не превратится ли он так в аборигена? А там и дырка в голове сама собой появится...
А, с другой стороны, появлялись новые достопримечательности, интереснее становилось вокруг: дорога пошла в гору, местность переменилась, становясь более всхолмлённой. А вскоре на горизонте показались и белые шапки заснеженных гор.
"Всё правильно, - подумал Анатолий. - Если рыцарские замки стараются разместить на возвышенностях, то что говорить о столице и об императорском дворце!"
Потом в голову неведомо откуда взбрела фраза "Джомолунгма - столица мира", и он, не сходя с места (потому что всё равно сидел - но и двигался, находясь на движущейся повозке) придумал гипотезу, согласно которой Шамбала находится внутри Джомолунгмы. Но на этой планете гипотеза ни на что не годилась, и Анатолий категорически отмёл её. Потом поразмыслил малость применительно к земным условиям, и опроверг гипотезу и для Земли.
По обе стороны дороги начали появляться небольшие холмы. Сначала вдалеке, но, по мере продвижения каравана, становились всё ближе и ближе к наезженному пути. Будто хотели посмотреть: что движется? И стоит ли пропускать...
У Анатолия засосало под ложечкой. Не будучи большим стратегом и тактиком в военном деле, он увидел, что окружающая местность становится всё более идеальной для засады.
О том же, вероятно, подумал и управляющий караваном.
Спереди донеслись резкие команды - из-за специфики местных военных выражений Анатолий многого не понял. Зато оценил видимый результат: носороги по обе стороны колонны ускорились, обгоняя повозки, - и полезли на ближайшие холмы. Благо те приблизились настолько, что с одного на другой, пожалуй, стало возможным перебросить копьё. Не говоря уже о полёте стрелы.
Вскоре все холмы по ходу движения украсились неподвижными носорожьими изваяниями с человеческими фигурками на спинах. Не торчало их только позади - значит, опасности оттуда не ожидалось. Да и с чего бы? Ведь колонна оттуда пришла, и никто её не преследовал.