- А, ну да, - виновато хмыкнул доктор, опустив голову. И больше не прибавил ничего, только покашлял, как бы от смущения.
'Всё, больше на него не дави пока, иначе уйдёт в глухую оборону'.
- Ладно, доктор, об этом после. Что вы там говорили о признаках?
- О признаках? А, ну да. Видите ли, - хе-хм! - для изучения лексикона одной короткой беседы недостаточно; кроме того, нет гарантии, что воспоминания более позднего времени утрачены полностью...
Инспектор перестал слушать. Четыре года или шесть - велика ли разница? Стало понятно, что память Ян всё-таки потерял, во всяком случае, сам доктор в этом уверен, если он не первоклассный актёр. А это вряд ли. Лгал неумело. Но не исключено, что так и было задумано. Не играет ли он тоньше? Володя покосился на собеседника, увлёкшегося описанием проблемы, с коей по собственному его заявлению знаком был плохо. 'Ишь, соловьём разливается! А те двое?'
В самом конце прямой аллеи, где на фоне тёмного... - моря? неба? - белел частый гребень балюстрады, две фигурки заметил инспектор, женскую - изогнутый росчерк, - и с нею рядом мужскую. Нет, не так. Сухарев вёл, а за ним, ухватившись за локоть, семенила его подчинённая Инна Гладких; и когда пришла пора повернуть им налево, Андрей Николаевич сделал это уверенно, не наклонив головы, и спина его пиджачная осталась прямой. Это женская фигурка, чуть помедлив на повороте, изогнулась, чтобы остаться рядом. Володя на миг увидал в отдалении белое пятно лица индианки. Та, словно кошка, оглянулась, прежде чем кинуться наутёк.
Инспектор заторопился следом за ними по аллее высоких деревьев с очень светлыми зеленоватыми стволами, а рядом поспешал доктор, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы. В спины им дунуло холодом; позади воркотнуло, затем глухо вздохнуло грозовым утробным голосом.
- Гроза над доломитами, - бросил вскользь Дмитрий Станиславович, и продолжил рассуждения о смешных глагольных формах, а Володя с тоскою глянул на розоватый облачный парусник, лёгший в дрейф над голфо ди Триест.
- Не туда, - остановил его психофизик. - Нам к лифту. Вот он.
'Знаю', - мысленно огрызнулся инспектор, которого вопреки всему тянуло к ограде террасы - посмотреть на маяк.
По контрасту с акварельным небом лифт произвел на инспектора гнетущее впечатление. Нет большей дикости, чем ткнуть посреди средиземноморского парка железобетонный надолб, похожий на лысый лоб зарытого в землю великана. Две ниши под квадратными надбровьями плит закрыты были тяжёлыми стальными ве́ками.
- Как вы его называете? - спросил Володя, подойдя к правой 'глазнице', где нервно прохаживался Сухарев, и ждала, обхватив плечи руками, Инна. Май, вечером холодает быстро.
- Лифт? - оживилась она. - Мы зовём его Пуанкаре. Да-да, лифт Пуанкаре. Бр-р, как тут дует. Андрей, пойдём внутрь.
- Я ждал господина инспектора, - холодно пояснил Сухарев и повернулся к стальной плите.
- Станьте лицом к двери, - попросил психофизик.
- Зачем? - удивился Володя.
- Пока 'Аристо' - кх-м! - не опознает всех, дверь не откроет. У вас допуск в бункер есть?
- Должен быть, - ответил инспектор, поворачиваясь к великану лицом. - Если Берсеньева мне его открыла. Кстати, где она? Мне нужно с ней поговорить.
- Вр-р-рау! - заревел великан. Оказалось - не спал, дремал вполглаза.
- Светлана Васильевна, скорее всего... - начала Инна, перекрикивая шум двигателя. Толстенная створка с рёвом ползла в сторону, открывая проём.
- Мы не знаем, где она, - перебил Сухарев.
'Заткнул ей рот. Примечайте, господин инспектор! В товарищах согласья нет. Индианка за милую душу выдала бы Светлану Васильевну, а он не дал. Прекрасно. Пока хватит с нас этой информации, всему своё время, доберёмся и до Берсеньевой'.
- Потому что если бы допуска у вас не было, - продолжил, будто ничего не случилось, доктор, - в лифт вас, конечно, пустили бы. В тоннель, на пляж - пожалуйста, а вот в Пещеру Духов - нет.
- Что за пещера?
- Входите же! - торопил Андрей Николаевич.
Кафель скрипнул под каблуком инспектора. В просторном зеркальном лифте он оказался лицом к лицу с доктором. Кабина ползла очень медленно.
'Лифт старый, как и сам бункер. Названия смешные. Пещера Духов!'
- Её вы сейчас сами увидите, - доктор хохотнул и тут же закашлялся. Довольно быстро пришёл в себя, после того как попался на вранье, и теперь от души забавлялся:
- Пещера Духов - хе-хм! - страшное место, - пугал он зловещим басом. - Там Аристотель правит бал. И вас тоже подправит, если вы - кхм! - ему не придётесь по нраву. Попасть в Пещеру Духов можно из тоннеля Гамильтона, но туда пускают не всякого, иначе любопытный народец по дороге с пляжа всякий раз...