Господи! Если ты где-то там есть, если ты меня сейчас слышишь, молю - останови меня! Не дай мне произнести до конца эти слова! Не дай совершить самое страшное предательство, какое только может вообразить спейстрейдер - предать собственный корабль. Позволить чужим, неумелым рукам прикасаться к клавиатуре корабельного компьютера, чужим, равнодушным голосам отдавать ему команды. Господи, не допусти осквернения святыни! Назначь любую цену, любое покаяние, я всё исполню. Хочешь, я тысячу лет буду возить по Галактике бродячих проповедников? Хотя и не уверен, что они имеют к тебе какое-то отношение. Тогда, хочешь, я сам стану проповедником и буду передавать людям твои слова, ничего не изменяя и не добавляя от себя. Я на всё готов, Господи, только помоги мне! Подскажи, что делать?!
- Что же вы замолчали, Грэм? Продолжайте, пожалуйста.
Что ж, примерно так я и думал. На этой планете есть только один бог, и зовут его Зефирен Ксирдаль. А все остальные должны либо исполнять его волю, либо умереть. Но мне даже умереть не дадут. В руке у Ксирдаля импульсный парализатор, и если я хоть на одно слово отступлю от текста, самим же грандмастером написанного, то следующего слова сказать не успею. Даже если он промахнётся, по углам рубки дежурят шесть его роботов охранников с таким же оружием. Поражённого парализующим импульсом можно привести в чувство всего за полчаса, и тогда процедура повторится с начала. Собственно, я уже опробовал на себе действие этой безобидной с виду трубочки, когда попытался первым проскочить в причальный шлюз и закрыть за собой люк корабля. И рассуждаю вовсе не теоретически, а пересказываю то, что уже происходило. Очень неприятные ощущения, доложу я вам. И совершенно бессмысленное геройство. Нет, сейчас ничего невозможно изменить.
- Да, да, конечно, - успокоил я всемогущего грандмастера, прокашлялся и продолжил чтение. - С этого момента на неопределённый срок передаю управление кораблём присутствующим здесь Марвину Шэррику и Эллен Стью Брукс. Получить назад свои права на корабль я смогу лишь тогда, когда оба вышеназванных человека отдадут корабельному компьютеру соответствующий приказ. Я, Грэм Брингдаун, даю последнюю команду - занести мои слова в неуничтожимую секцию памяти.
Всё, Иуда исполнил своё чёрное дело и может теперь сколько угодно отказываться от тридцати серебряников - сказанного не воротишь.
Я отошёл к стене и плюхнулся прямо на пол. В ослабленном тяготении это упражнение не может причинить большого вреда организму, но я сейчас даже пожалел, что не испытываю боли. То есть, испытываю, но не там и не такую. Совсем не такую.
- Компьютер, подтвердите факт передачи управления кораблём! - услышал я откуда-то издалека слова Шэррика. Это тоже была часть заранее отрепетированного спектакля, только моя роль в нём уже закончилась.
- Подтверждаю, что с этого момента и до соответствующего приказа я выполняю распоряжения Марвина Шэррика и Эллен Стью Брукс.
Признаться, я надеялся уловить нотку сожаления в механическом голосе "Медеи". Но напрасно. Впрочем, даже если предположить, что у неё действительно имеется душа, как я иногда почти всерьёз думаю, то и тогда она не обязана жалеть такого бессовестного бывшего хозяина. Ненавидеть, презирать - ещё куда ни шло. Но ведь и презрения я тоже не услышал.
- Вот и славно! - заключил Ксирдаль. - Действуйте по моим указаниям, а у меня и здесь, на Упернавике дел хватает. Счастливого пути!
Он пожал руку Шэррику, церемонно раскланялся с Эллен и подошёл ко мне. Я всё так же сидел на полу у стены, и отчётливо видел носки его щегольских ботинок в двух шагах от меня, но даже не поднял головы. Не потому, что надеялся хотя бы этим отомстить коварному грандмастеру. Просто в тот момент мне не хотелось ничего говорить, двигаться, дышать, жить. Даже умереть не хотелось. Мне было всё равно.
Кажется, и Ксирдаль это понял, потому что молча повернулся и вышел из рубки. Впереди и позади него бесшумно двигались верные роботы. "Медея" послушно раскрывала перед чужаками все двери и люки, и через пару минут по лёгкой вибрации пола и стены я понял, что планетарный челнок грандмастера отделился от корпуса корабля.
Одной неприятной физиономией на "Медее" стало меньше. Но по большому счёту это ничего не меняет. Медленно, заставляя каждый мускул выполнять непосильную работу, я поднялся с пола и пошёл в свою каюту. Отныне в рубке мне делать нечего. Да и нет у меня никакого желания там находится.
За пять шагов от спасительной двери меня окликнул Шэррик, возвращающийся от причального шлюза.
- Куда это вы, Брингдаун? - строго вопросил он. - Ваше место в рубке. Через полчаса мы стартуем.