Доминика хлопнула себя ладошкой по лбу.
- Чуть не забыла!
Она огляделась, танцующей походкой подошла к пирамиде, в которую были составлены ракетометы. Лидделл наклонилась и ловко извлекла один из них. Миларин смотрел на ее попку, обтянутую кожаными брюками.
- Ответь на один мой вопрос, который я не решился задать тебе на нашей последней встрече, - обратился Штильнахт к попе.
Миларин хотел предупредить Доминику, кого она может встретить в Айсштайльханге, но не знал, как лучше подать эту весть. Штильнахт решил уточнить, в каких отношениях все же находились Тимур Каггадил и Жанна Онормарш в те дни, когда Салиндор еще был виртуальным, а сам Миларин Штильнахт был ведущим финансовым аналитиком крупной транснациональной корпорации.
- Если смогу, - ответила Доминика.
Лидделл отнесла ракетомет внутрь штурмкатера. Девушка спустилась обратно к Штильнахту по гребенке - откидной лестнице грузового отсека. До-миника стояла перед некромантом, терпеливая и сосредоточенная. Миларин собрался с духом.
- Почему Онормарш удалила аккаунт? - скороговоркой выпалил он.
Доминика чуть нахмурилась.
- Кто? - переспросила она, но тут вспомнила. - А, Жанна.
Перед следующим вопросом была пауза, такая крохотная, что Миларин заметил ее только потому, что хорошо знал Доминику.
- А она удалила? - спросила девушка.
- Сразу после того, как заблокировали твой, - подтвердил Штильнахт, внимательно глядя на ее.
Доминика пожала плечами.
- Может быть, она, как и все, была в шоке, узнав, кто я на самом деле? - произнесла она спокойно. - Ведь почти все мои воины отказались от меня, узнав, что повиновались не брутальному мачо, а девушке. Ты же был тогда на форуме. Ты должен помнить, о чем говорили все мои вчерашние противники. И союзники - тоже.
Штильнахт помнил.
- "Я бы ей вдул" - "а я нет", - процитировала Доминика. - Те, кто вчера молился на меня, обсуждали только мою задницу и сиськи.
"И там было, что было обсудить", подумал Миларин.
- Жанна ведь была влюблена в меня. И узнать, что твой возлюбленный, крутой, настоящий мужчина, на самом деле девочка - это большое разочарование.
Миларин не поверил своим ушам.
- Погоди, так Жанна не знала, что ты девочка? - переспросил ошарашенный Штильнахт.
- Нет.
- Но почему ты не сказала ей?
- Да, как-то... к слову не пришлось, - ответила Доминика.
Она положила руку на грудь Миларину - почти точно туда, где полчаса назад лежала рука Сильвии.
- Слушай, Райни... пойдем со мной, - сказала Лидделл. - Я знаю Князя Мертвых, но я никогда не была в лунном Сноуфанге. А ты - был. Ты мне нужен.
Доминика посмотрела на него в упор. Миларин вздрогнул. Он узнал этот взгляд.
Взгляд рептилий кажется бессмысленным потому, что мышцы их лица малоразвиты. Незабываемую, уникальную окраску и выражение человече-скому взгляду придает группа мелких мышц вокруг глаз. И вирт-костюм у Тимура Каггадила был высшего качества; он передавал самые тонкие, самые незначительные движения лицевых мышц той, что носила его.
Голос, лицо и руки - все было другим. Но светлые глаза, что смотрели на Миларина, несомненно принадлежали Тимуру Каггадилу.
Люди, наги, ночные эльфы и демоны умирали за один такой взгляд.
- Прости, но нет, - с усилием ответил Миларин.
- Почему? - печально спросила Доминика. - Ты тоже подчиняешься только тому, у кого член длиннее твоего? А ведь ты тогда тоже играл не себя. Я думала, ты единственный, кто меня понимает.
Штильнахт криво усмехнулся.
- Я хотел служить своей госпоже, и я ей служил, - твердо сказал он. - И Аснара никогда не забывала сказать мне то, что я должен был знать.
- И ты ее предал, - жестко сказала Доминика.
- Я ревновал, я был в отчаянии. Аснара ушла от меня к Ирридану, и поэтому я отдал тебе ключи от его аккаунта, - устало ответил Миларин и про-должал сбивчиво: - Сейчас бы я так не поступил. Человека делают его поступки, а не наличие или отсутствие члена. Ты предала Жанну, выставила ее на посмешище. Но я тебя не предавал. Ирридан выкрал твои фотки с моего компа, ты сама видела логи. Я умру за тебя... А потом окажется, что ты мне забы-ла что-то сказать, потому что это к слову не пришлось?
У Доминики дернулась щека, но девушка промолчала.
- Я не хочу идти в бой с человеком, который так относится к своим соратникам, - закончил Миларин.
У него пересохло в горле. Штильнахт облизал губы и закончил:
- Мы все играем в Зазеркалье. И наши кривые отражения подчас более реальны, чем мы сами. Но ты заблудилась в отражениях и считаешь себя тем, кого видишь в зеркале. Нет. Я не пойду с тобой.