Упадок боевого духа в ближайшее время вампирам точно не грозил.
Скорее всего, причиной этому были Дазомбра, составившие по прихоти судьбы основную часть выживших. Вампиры этого клана неистово любили жизнь - во всех смыслах. Общее настроение выразил на поминках Вентуры Генрих Монсоро (даром что Тампеадор), которому впоследствии пришла в го-лову мысль увековечить погибшего товарища в глине. Тогда он сказал: "Оплачем сегодня великого Дюка. А вместе с ним всех наших друзей, кого нет уже с нами. Изольем свою скорбь, чтобы она не задушила нас. А завтра снова будем радоваться жизни. Я уверен, что и Дюк, и все остальные, именно этого и хотели бы. Так не будем осквернять их память нытьем и хандрой!".
Курт надеялся, что восточной галерее, где были выставлены статуи самых великих вампиров всех миров и народов, его никто не будет искать. Но он ошибся.
- Господин Уайлдер? - раздался женский голос за его плечом.
Это оказалась не Арманда - по голосу Курт узнал Тарагонду. Он повернулся к ней с видом вырванного из самых благочестивых раздумий человека.
- Вы не могли уделить мне немного времени? - спросила директриса Арфея.
- Да, конечно, - сказал Курт.
Он галантно указал ей на удобную скамью, стоявшую между статуями Чумной Вдовы и Баддартхи. Уайлдер и Тарагонда сели. Кожаная обивка заскрипела под грузным, но все еще красивым телом директрисы Арфея.
- Что вы нам готовите, господин Уайлдер? - спросила Тарагонда.
Курт понял, что она не шутку взволнована.
- Вы известны как человек, у которого есть план на все случаи жизни. Что будет с нами? Ведь скоро наступит лунная ночь. В темноте люди очень быстро превратятся в зверей. Наш, то есть простите, ваш замок - самый малонаселенный. Провизия в кухонных агрегатах загружена из расчета на полную заполняемость мертвятника, насколько я знаю. Да и этот Белластра... - Тарагонда презрительно повела плечом, обтянутым лиловым бархатом.
Курт с некоторым удивлением узнал парадную накидку Генриха Монсоро, перешитую по фигуре Тарагонды.
- Он ненавидит вас. Не вас лично, я имею в виду...
- Я понял, - сказал Курт.
- На нас они нападут первыми, - сказала Тарагонда. - Я думаю, что это произойдет даже раньше, чем у космодесантников кончится еда. Белластра безумен, и мы все это знаем. Я пришла сказать вам, что, хотя ваши планы нам и неизвестны, все ученики старших классов готовы участвовать в битве. Но...
Она посмотрела на него умоляюще. Всего несколькими фразами ей удалось добиться его уважения и даже, пожалуй, некоторой симпатии. Директриса Арфея была далеко неглупа и обладала стратегическим мышлением. С ней можно было говорить прямо.
- Выигрывает сражения тот, кто не участвует в них, - произнес Курт.
Лицо Тарагонды просветлело. Но она промолчала, ожидая продолжения.
- До наступления ночи мы не будем высовываться. Не будем участвовать ни в каких общих делах, - продолжал Уайлдер. - Пусть Белластра пока забудет о нас. Да и солнечный свет неприятен многим из моих людей. Когда наступит ночь, действие наноботов закончится. Правда, тогда мы потеряем и многие из преимуществ, которые имеем сейчас. Мы перестанем видеть в темноте, хотя нам бы это очень пригодилось. Сейчас мои люди готовят безопасное, скрытное, отапливаемое убежище, где сможем поместиться мы все. Туда же мы перенесем большая часть припасов, так что космодесантникам Белластры они в любом случае не достанутся.
Тарагонда видела, как тщательно он подбирает слова. Уайлдер не до конца доверял ей. Впрочем, он был из тех людей, что не доверяют до конца даже самим себе.
- Если я правильно вижу дорогу безумия Белластры, - добавил он. - То первыми они нападут не нас. Уничтожить нас было бы рационально, но он давно покинул этот путь. Сначала он уничтожит всех своих внутренних соперников, а потом атакует Данелорн.
- Почему? - удивилась Тарагонда. - Там много сильных бойцов.
- Там есть несколько настоящих биоформов. И в отличие от нас, они не скрываются, - сказал Курт. - Одна из них, Сильвия Быстрокрылая, правит вместе с Лашеном. А Белластра все еще в игре. Он борется с мерзкими порождениями зла. Когда потеха начнется потеха, монстробои вряд ли останутся в стороне. А мы будем наблюдать. Возможно, подбросим щепотку фермента в этот адский котел. А потом...
- Простите, что мы навязались на вашу голову, - сказала Тарагонда. - Если бы не дети, вы вели бы себя не так...
Она хотела сказать "осторожно", но Курт закончил за нее:
- Да. Я был бы не так милосерден. Простите меня, мне нужно идти.
Он поднялся со скамьи, показывая, что разговор закончен.
- Последняя просьба, - сказала Тарагонда, тоже вставая. - Нет ли в вашем распоряжении бумаги, фломастеров или красок?