опросы есть у меня, - обратился к Клементине Беккет. - Я хотел бы поговорить про коррупцию в Экзархии.
- Затем тебе это? - недружелюбно отозвалась хозяйка комнаты.
- Я уверен, что преступник убивает только тех, кто ускорил своё продвижение по очереди - по протекции или за деньги, - открыто озвучил свои выводы Беккет.
- Ты хоть понимаешь, что можешь плохо кончить, если зайдёшь слишком далеко в своём любопытстве? - решила удостовериться Клементина.
- Да.
- Я тебе не верю, - наморщила губы собеседница. - Ты просто так говоришь. Ты не знаешь, что стоит на кону. Тебе кажется, что тебе всё сойдёт с рук. Почему я должна тебе что-то рассказывать? Я тебя не знаю. Ты мне чужой.
- Я расследую это дело и хочу докопаться до истины, а не просто убить того старика. Я уважаю себя. Для меня это вопрос чести.
- Честь, уважение, - брезгливо повторила Клементина. - Всё это пустые слова. За десять минут бега человек тратит сто сорок килокалорий. За десять минут болтовни человек тратит ноль калорий. Как я могу поверить чему-то, настолько бесплатному? Ты можешь что-то себе напридумывать о том, кто ты есть, но всё это - не больше чем твои фантазии. Всё своё мужество и крутость, которые ты демонстрируешь мне на словах, ты взял в займы у того крутого парня, которым ты себя вообразил. Но если дело дойдёт до того, что на кону окажется твоя жизнь, не заплачешь ли ты, не пожалеешь ли о том, что слишком много хотел знать?
- Не пожалею, - принял вызов Сэм.
- Брехня, - наклонившись вперёд, бросила ему в лицо Клементина.
- Проверь меня, - сквозь зубы процедил Беккет и чуть было не добавил "сука".
- Хорошо, я проверю тебя, - согласилась святая. - Ты докажешь мне, что ты человек, а не животное. Если ты сможешь доказать мне, что ты Квисатц Хадерах, я, так уж и быть, отвечу на твои вопросы.
- Квисатц Хадерах? - не понял Сэм. - Что это значит?
- Если не знаешь, то неважно, - отказалась объяснять Клементина. Вместо этого она достала из кармана тот самый дюбель, который крутила в руках всю прошлую встречу, и положила рядом с собой. Затем она открыла верхний ящик тумбочки и достала оттуда две баночки и кисточку.
- В этой баночке - крем на основе молотых щупалец кубомедузы. Я уже рассказывала вам о том, что таким кремом в наших тюрьмах мажут преступников, чтобы те через интенсивное страдание искупили свою вину. Боль настолько нестерпимая, что преступник будет искать любую возможность, чтобы немедленно её прекратить. Дай такому преступнику нож, и он с радостью отрежет поражённую ядом конечность. Ожог от мази останется на всю жизнь, - объяснила Клементина. - Во второй баночке - жидкость-противоядие. Она мгновенно уничтожает стрекательные клетки, нейтрализует токсин и обезболивает кожу. Я нанесу тебе на ладонь мазь вот этой кисточкой. Ты должен будешь вытерпеть пять минут, держа ладонь на весу и не сжимая её в кулак. Если ты не сможешь терпеть, то ты вправе вылить содержимое второй баночки себе на руку, но знай, что тогда я воткну тебе в шею этот дюбель, и ты умрёшь. Потом я оживлю тебя, но ты больше не сможешь у меня ничего спрашивать, ты будешь только выполнять мои команды и всё. Если же ты выдержишь испытание, то я буду отвечать на твои вопросы. Это не значит, что ты сможешь выпытать из меня все тайны мирозданья, но я буду отвечать тебе так, будто передо мной настоящий взрослый мужчина, которому я могу доверять, а не просто любопытный и своенравный мальчонка, который писает в штаны и рыдает, стоит только жизни обойтись с ним строго. Ты всё ещё можешь отказаться, Сэмюэль Беккет. Ты готов к испытанию или выбываешь сразу? Если согласишься, то шрам на ладони останется по любому, вне зависимости от результатов испытания, так что подумай хорошенько.
В ответ Сэм задрал край водолазки, чтобы Клементина могла видеть шрамы, оставшиеся от взорвавшейся рядом микрогранаты.
- Шрамов у меня уже предостаточно, госпожа Сидонская, - бросил Сэм с усмешкой. - Давайте начнём испытание.
- Хорошо, Сэм. И помни, если сдашься, я воткну мой Гом Джаббар тебе в шею, - Клементина покрутила в пальцах дюбелем.
- Да как пожелаешь, - Сэм протянул её правую руку.
Клементина достала свою болталку:
- Теперь мой черёд включать секундомер. И это уже не будет трюком.
Выставив на болталке обратный отсчёт на пять минут, Клементина открыла первую баночку и, макнув в неё кисточку, взяла руку Сэма в свою. Святая провела на его ладони четыре черты - так, что они образовали местный вариант распятья.
Сначала Беккет ничего не почувствовал, но вскоре кожу в месте нанесения яда стало припекать. Сэм поборол желание стиснуть пальцы или вытереть руку об одежду. К тому же, он догадывался, что это бесполезно, а только размажет очаг поражения по всей руке. Уже спустя двадцать секунд рука горела так, будто на неё капали горящим пластиком. Детектив перехватил запястье левой рукой - его пошатывало от нестерпимой боли. К адским ощущениям в руке прибавилась головная боль и ломота в позвоночнике и грудной клетке. Было трудно вздохнуть. Холодный пот выступил по всему телу.
- Что со мной? - прохрипел Беккет.
- Синдром Ируканджи, - с хищной улыбкой объяснила Клементина. - Прошла минута, но не расхолаживайся - скоро добавятся новые эффекты. Если не сможешь контролировать сфинктер или мочевой пузырь - не переживай. Мы сейчас проверяем не их.
Игольно-острый кончик дюбеля поблескивал в свете потолочной лампы. Миранда сидела с закрытыми глазами, стиснув руки на груди, и губы её шептали молитву.
Перед Сэмом всё поплыло. Слёзы застили глаза. Он боялся потерять контроль над собственным телом. Захрипев, детектив чуть приподнялся, прижимаясь к стене, но удержал руку на весу.
- Повторяй за мной, Сэм, - сказал целительница, видя его борьбу. - Я не должен бояться. Страх - убийца разума.
- Заткнись! - рявкнул на неё Беккет. - Заткнись и смотри. Мне не нужны детские считалки, чтобы оставаться мужчиной в час испытания.
- Две минуты прошли, - ответила святая и продолжила: - Страх - это маленькая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречусь лицом к лицу со своим страхом.
- Да что ты знаешь о страхе? - диким голосом не то засмеялся, не то зарыдал мужчина, смотря на свою ладонь, на которой горел крест. - Что ты знаешь об отчаянии? Когда... Когда не было ни кислорода, ни горючего, и инерция мёртвого корабля уносила меня из солнечной системы...
Беккет зарычал и замотал головой. Капли пота срывались с кончиков его волос, сердце колотилось как бешенное. Тошнота подкатывала к горлу.
- Три минуты, Сэмюэль, - уведомила Клементина. - Я позволю страху пройти через меня и сквозь меня. И, когда он уйдет, я обращу свой внутренний взор на его путь.
Пусть боль была нестерпимой, какая-то часть создания Сэма оставалась спокойной, и эта часть прокручивала перед внутренним взором испытуемого одну и ту же картину - как он стискивает правую руку в кулак и с размаха бьёт Клементину в челюсть, а потом с левой руки, а потом снова с правой.
Эта воображаемая сценка была настолько желанной, настолько притягательной, что Сэм едва переборол дикое желание воплотить её в жизнь прямо сейчас. Стало трудно дышать. Он задыхался, тщетно ловя раскрытым ртом воздух.
- Четыре минуты, друг мой, - сказала Клементина и закончила свою считалку, или что это там было. - Там, где был страх, не будет ничего. Останусь лишь я.
Сэм уже её не слышал. Он жил в той окуклившейся реальности, где была его рука, крест на ней и боль, океан боли. Боялся ли он за свою жизнь? Чёрта с два. Он отбоялся своё ещё тогда, в глубоком космосе - когда его повреждённый охранной ракетой лёгкий разведчик, кувыркаясь, уносился прочь от Солнца. "Вам ведь раньше не приходилось сталкиваться со смертельным риском?" - вспомнил он вдруг вопрос Клементины. "Смертельный риск? Нет, не слышал".
Всё вернулось - темнота, пустота, холод, мёртвая приборная панель, вмятый взрывом фонарь кабины. Бесконечное ожидание смерти.
- Где ж вас столько носило, черти вы ленивые? - крикнул он спасателям, достававшим его из-под искорёженного кокпита.
- Это ты сейчас ко мне обращаешься? - спросила мучительница.
- Нет, - ответил Сэм, вынырнув из нахлынувших воспоминаний, в реальность, полную жгучей боли. Его пальцы так и не сжались, пока он бредил. Он по-прежнему стискивал запястье.
- Пять минут, - сказала Клементина. - Можешь применить противоядие.
Тогда Сэм поднял правую руку на уровень груди и сжал все пальцы кроме среднего.
- Продолжаем испытание, - прохрипел он Клементине в лицо, брызгая слюной и тряся головой. - Я только разогрелся.
- Это становится интересным, - прищурилась мучительница и убрала дюбель в карман. - Ты впервые заинтересовал меня как мужчина, Беккет.
- Сэм, прекрати, - взмолилась Миранда. - Ты же страдаешь.
- Нет, я получаю удовольствие, - возразил детектив и, показав ей ладонь, разъеденную ядом, снова прислонился к стене, чтобы отдышаться.
Прошло ещё десять минут.
- Нет, ну вот же хитрец, - негодовала Клементина. - Ты стискивал запястье всё испытание, не давая крови циркулировать, поэтому яд не подействовал и вполовину своей обычной силы!
- Давай, - отозвался Сэм слабо. - Убеждай себя, что ты не проиграла. Это ведь так достойно настоящего человека - отрицать своё поражение.
- Хватит кривляться. Тебе, наверняка, уже не больно. Омой руку прот