Этот человек как и вы, Торм, видел сны о прошлом. Вы ведь не раз слушали рассуждения Ясона о том, что наша цивилизация - живой организм с массой механизмов защиты. Один из таких - наставники, они превращают потенциальное зло во благо. А есть и те, кто отвечает за уничтожение раковых клеток. Вот потому некоторым из нас и приходят сны, которые не могут никого спасти. Эти видения - свидетельские показания против "волка". И приговор ему.
- Хотите сказать, что я стану палачом?
Зеро пожал плечами:
- Я разве сказал "палач"? Вы правы, порой им приходится убивать, но нечасто, только в самом крайнем случае.
- И все равно я вряд ли подхожу на эту роль. Часто или не часто приходится убивать - не важно. Я не чувствую себя вправе лишать кого-либо жизни. Тот человек, Нгуэн, напал на меня сам, у меня не было выбора, но боюсь, он еще долго будет приходить в моих снах.
- А если бы вы знали, что та история с убийством семьи - правда? И своими глазами понаблюдали бы за тем, как он убивает других? Это бы разве не изменило вашего мнения? В том-то и дело, что чтобы судить, для начала нужно понять. А сны дают вам возможность, которой нет и у одного судьи в мире. Впрочем, я не говорил, что вы станете "свидетелем". Я лишь рассказал о том, что когда-то поведал мне один из них.
Зеро ушел, оставив Торма наедине с мыслями. Не очень, надо сказать, утешительными. Наконец, вырвавшись их плена бессмысленных рассуждений о том, насколько близки могут оказаться к истине догадки старика, он вернулся к работе. Рассвет уже робко стучался в наружные стены комнаты-аквариума, глаза, уставшие смотреть на реальный мир, требовали передышки в мире сна.
Он так и не нашел информации ни по Свану, ни по всеми остальным. В картотеках трансов России их не было. А для того, чтобы дал результат глобальный поиск среди всего населения, не хватало данных. По имени-фамилии Торм их, конечно, проверил, но получил отрицательный результат. В мире, где смертность в разы превышала рождаемость, все эти картотеки вообще стоили немногого...
В итоге он укутался в одеяло, принесенное Зеро, и уснул в надежде на то, что утро вечера мудренее. Правда, в его случае правильнее было бы поменять их местами, ведь когда Торм позволил сну одолеть себя, утро уже практически наступило.
Глава 26.
Сван.
- А если кто-то из них все же взял этот медальон? Если Вовка и вправду увез его с собой!?
Этот вопрос Мея ударил по фундаменту моего гениального плана.
- Я в это не верю, - ответил я.
- Ладно, не увез, - продолжал он, - Другой вариант. Предположим, его взял сам Ашотик. Как ты это докажешь? Придешь к Ираклию и заявишь: "Мне стало доступно новое ви'дение, поверьте на слово, Ашотик врет, а мы не виноваты!" Так тебе и поверили.
- Поверят. Мне кажется, я могу показать, КАК НАДО СМОТРЕТЬ. Ираклий будет рад возможности приобрести новое уменье. Да и, в конце концов, какой у нас еще выход?
- Дергать отсюда надо! Пока все не утихнет. Толкнул же черт на эту авантюру. Спасибо загранице - помогла добрым советом. Теперь сама сбежала, а нам расхлебывать.
Мей был явно не в себе, иначе не стал бы наезжать на Вовку, да еще за спиной.
- Он, между прочим, о тебе думал, - с укоризной сказал я.
- Думал... Если бы думал, не гоп-стоп предлагал бы, а денег занял, как просили.
Я не нашелся, что ответить. Это был явный перебор, я никогда не видел Мея таким.
- У тебя случилось что-то?
- И того, что есть, хватает, - Николай соскочил с лавки, на которой мы сидели, и пнул попавшуюся под ноги банку. Пластиковая тара, схваченная морозцем, звонко проскакала под соседнюю лавочку. В парке "У слоненка", где, как говорят, любят тусоваться местные голубые, было безлюдно. Зима, знаете ли, к любви не очень располагает. Мы с Меем, конечно, к этой братии отношения не имели. Просто присели о делах наших скорбных покалякать.
Седой импозантный мужчина в дорогом пальто (какая-нибудь Нина Ричи, как у Путина, не иначе) под лавку которого ускакала банка, встал, оглядел пустые аллеи с бордюрами, у которых намело мелкие холмики скупого южного снега и внушительные горки мусора, и двинулся к нам.
- Че ему надо-то?.. - пробормотал сквозь зубы Мей, снова усаживаясь, - сейчас начнет вежливости учить. Хрен старый.
У меня была другая версия по поводу намерений господина. Но я предпочел держать ее при себе.
- Ребята, - у вас закурить не будет?
Этот вопрос заставил Мея оглядеть сначала меня, а потом и себя самого. Не то, чтобы мы походили на бомжей. Но если всю одежду мира расположить сверху вниз по шкале элегантности, то с высоты, на которой будет обретаться прикид этого господина, особых различий заметно не будет. Я полагаю, что с сигаретами дела обстояли примерно так же.