Большинство жителей этой деревни являлись преимущественно смердами, то есть принадлежали государству, являясь, по сути, его рабами, не имели своей собственности, да и вообще, не считались за людей. Ханна же, в отличие от этого большинства, была свободной, но не по праву рождения. Происходя из семьи холопов, она и сама должна была принадлежать к их сословию, но ей повезло. Маленькую, но смышлёную, и быстро схватывающую всё на лету девочку приметил старый лекарь, бывший солдат, кровью заслуживший своё право на свободу. Сначала он взял ребёнка к себе в помощники, а затем так привязался к ней, что не пожалел пяти золотых, сумму, для смердов просто баснословную, и выкупил девочку.
Как и все деревенские целители, Ханна жила на отшибе в маленькой хижине, на крыше которой постоянно сушились целебные травы, так необходимые ей в её работе. Вести нехитрое хозяйство девушке помогал старый Кнур, бывший лесником, да прибившийся к ней два года назад сорванец Мика, родителей которого сожгли за ересь. Если ба Ханна не приютила его, ребёнка ждала бы поистине страшная судьба.
По слухам великий бог Кэртиэль отдал приказ доставлять всех пойманных беспризорных детей лично ему, а оказаться в его покоях, значило для маленьких бродяг принять участь, во сто крат худшую, чем обычная смерть. В ту злополучную ночь они ходили собирать одну редкую траву, которая сохраняла свои целебные свойства, лишь, будучи собранной, в это время суток. Вот тогда зоркий глаз мальчугана и углядел на земле странный силуэт, оказавшийся раненым мужчиной.
По виду, незнакомца можно было принять либо за воина, либо за купеческого приказчика. И те, и другие хорошо владели оружием, и изредка отваживались путешествовать в одиночку. Об этом свидетельствовало и крепкое худощавое, натренированное тело, и мышцы, которые явно развились от упражнений с мечом, а не от тяжёлой работы, у Ханны на это был намётан глаз.
Довольно давно, её учитель, бывший солдат легиона Хаоса, научил девушку разбираться не только в ранах и увечьях, но и тому, как по конструкции мускулатуры, мозолям и другим признакам человека, на которые обычные люди редко обращают внимание, определить род его занятий. Он даже научил девушку некоторым боевым приёмам из арсенала легионеров, так что в случае чего девушка могла дать отпор обидчику, хотя, конечно до настоящего профессионального воина ей было очень далеко.
Как уже было сказано, деревня Ханны располагалась в окрестностях Херреи, из неё, как и из других окрестных сёл, в столицу доставлялись свежие продукты. Жизнь здесь, хоть и не намного, но была всё же полегче, чем в других, отдалённых от метрополии, местах: разбойников было поменьше, нежити же здесь не было совсем.
Правда, тёмные братья здесь намного строже следили за тем, чтобы местные жители "не погрязли в ереси", но с этой напастью деревенские давно научились справляться: не возводи хулу на Великих Богов, держи язык за зубами по поводу их деяний, да плати пятину тёмным храмам, и можешь спать спокойно.
В отличие от Орсиллианта, Самхейн не требовал от своих подданных ни поклонения, ни соблюдения каких бы то ни было ритуалов, абсолютно бесполезных, с его точки зрения. Даже посещение храмов было дело сугубо добровольным. А вот с приверженцами старой религии расправлялись нещадно. Но последних за пятьсот с лишним лет практически полностью истребили, а так как Орсиллиант и Имморталис были по сути богами одной стихии, то особенно ревностным служителям Света оказалось нетрудно поменять в молитвах имя одного бога на другое.
Сказав, что раненый пролежит, как минимум, неделю, Ханна ошиблась. Мужчина встал на ноги уже через три дня, от страшных ожогов не осталось и следа, правда, ни кем он был, ни даже имени своего он так и не вспомнил. Оправившись от ран, незнакомец сразу же принялся активно помогать целительнице по хозяйству, удивительно ловко управляясь с топором и вилами одной левой рукой.
Вскоре все обитатели хижины нашли с ним общий язык, а Мика, после того как незнакомец показал ему, несмотря на увечье, виртуозное владение коротким легионерским клинком, сохранившимся ещё от учителя Ханны, вообще не хотел разлучаться с ним ни на минуту.
Странник обладал незлобивым, но несколько задумчивым и замкнутым характером, часами сидел, если не было никакой работы на крыльце хижины и задумчиво глядел небеса, и такая тоска и скрытая боль читалась в его взгляде, что Ханна испытывала желание прижать его к груди и, как ребёнка, оградить от всех невзгод этого мира. Целительница боялась признаться себе, что с момента самой первой встречи в лесу безнадёжно влюбилась в спасённого ей от смерти незнакомца.