В памяти зашевелилось что-то. Смутные картинки… Звездное небо и горячая женщина… очень близко… зеленые глаза…
Боль вспыхнула в голове как огонь!
Сжав виски ладонями, он зажмурился и раскачивался туда-сюда, бессвязно бормоча.
"Не надо думать… не надо… не надо…"
Когда боль утихла и отступила, Лаки потной, дрожащей рукой вытер испарину со лба.
"Я болен и мне вредно напрягать мозги… я просто болен…"
Стараясь не смотреть на блистающий город, он лег на спину. Крыша дома, нагревшаяся за день, еще была теплой и это было приятно. Греть спину и смотреть на звезды.
Звезды… Как много их. Неисчислимые сонмы звезд в черноте… "Звезды манят тех, кто живет под собой не чуя земли." — сказал как-то Саймон.
Кто такой Саймон?
Опять запульсировала боль в голове, но уже слабенько.
Человек по имени Саймон, загорелый, лысый, с бородкой сидел точно на такой же плоской, теплой крыше и говорил. Губы шевелились, но слов не слышно….
Картинка из прошлого промелькнула и пропала.
Лаки проглотил сухой комок в горле.
"Почему я не помню прошлого? Что там-в моем прошлом?"
Отдохнув, он продолжил свой путь, уже не оглядываясь на город. Чтобы отвлечься, просто считал свои шаги по узкой, крутой улочке.
Ближе к вершине ветер принес запах дыма и чего-то очень вкусного. Жареное мясо! От соблазнительного запаха слюна набила рот и в животе заныло.
Во дворе большого двухэтажного дома горел костер. Люди в шляпах пили что-то и ели мясо, горячее, ароматное…Бренчала монотонная мелодия. Кто-то напевал песню на незнакомом языке. Где-то взвизгивал кто-то тонким голосом, как от щекотки…. В некоторых окнах дома дрожал желтый свет.
Ворота, во двор ведущие распахнуты настежь и даже вросли в землю, так давно их не закрывали.
Лаки стоял в тени и наблюдал за двором.
"Бандидос" здесь, а значит и Хорхе тоже здесь. Старика куда-то заперли?
От запахов жареного мяса в животе урчало. Весь день не ел. А вчера? Вчера он ел?
"Издевательство, просто!"
Стоять здесь и ждать пока, угомоняться и заснут? И все сожрут? Терпение закончилось.
Лаки вышел на середину улочки и пошел к воротам.
Он вошел в ворота и дальше прошел до костра. Никто на него не обратил ни малейшего внимания. Никто не окликнул. Раскрытая наваха упрятана в рукаве и оружие внушало уверенность. Правда он не думал что будет делать с этим ножом в случае опасности. Резать бандидос?
Мясо жарил на решетке над углями в полусферическом сосуде, какой-то смуглый и лоснящийся от пота парень, одетый только в штаны. Готовые куски откладывал в большую глиняную миску.
Лаки подошел вплотную и, подмигнув повару, прихватил левой рукой с миски два сочных, горячих куска. Тот и ухом не повел.
Один из бандидос у костра бренчал на музыкальном иструменте. Дергал за струны, но получалось вполне гармонично и мелодично. Еще трое дремали рядом на каких-то тюфяках. В костре огонь уже не пылал. Рдели ярко угли.
Рядом с бандидос валялись пластиковые флаконы из-под суба или алкоголя.
Обойдя костер по дуге, Лаки направился к строениям в глубине двора, мимо дома. На втором этаже дома за освещенными окнами смеялись и вскрикивали женщины, что-то бубнили пьяные мужские голоса. По пути он быстро сжевал оба куска, обжигая небо. Пожалел, что не прихватил больше. После еды немедленно начал гореть язык. Из-за специй?
Длинные, приземистые строения со светлыми стенами. Крепкие двери на запорох, на мощных железных щеколдах. В дверях на уровне лица окошки, забранные решетками.
Лаки прижался к решетке лицом. Внутри темень и воняет оттуда крепко.
— Хорхе.
В темноте зашуршало. Лаки отодвинулся от оконца на всякий случай.
— Ты кто? — спросил мужской голос.
— Лаки. Я ищу старика Хорхе.
— Выпусти меня-покажу.
Лаки осторожно, чтобы не гремела, отодвинул щеколду.
Из темноты выбрался мужчина в одних трусах или шортах. Темнокожий и только белки глаз светятся, да зубы. Лица не разглядеть…
— Спасибо, брат! Пошли…
Возле пятой двери мужчина остановился.
— Здесь он, твой старик.
— Хорхе!
В ответ стон, шуршание.
— Кто?
— Это я-Лаки.
Сдвинул щеколду, приоткрыл дверь. Обернулся. У костра все также бренчат струны.
— Уходи, они тебя убъют! Не думай обо мне…
— Вылезай, старик. Сын за тобой пришел. — Встрял темнокожий. — Не говори громко и выходи.