— Что пожелает мой господин на завтрак?
— А может ты вернешься ко мне сюда?
Она засмеялась, и переливы ее смеха тронули в нем какие-то забытые воспоминания. Другая женщина, другая комната… картина на стене и далекий заснеженный город за окном…
— Сегодня у нас много дел, милый.
Омлет с беконом… пахучий кофе, как жидкое блаженство…
Она намазывает на тосты сверкающим ножом желтое масло. Он смотрит на ее руки и улыбается как дурачок.
— Ты невероятно вовремя вернулся, милый! Завтра слушания в суде Холлифлода по открытию наследства. Твои родственники с Эброна требуют твою часть компаниии. Представляю их наглые, заросшие морды, когда они увидят тебя живым и невредимым! За всем стоит Рота, эта мерзкая сука! Я уверена! На второй день после твоего исчезновения, она попыталась вернуть в компанию Симпсона! Ты можешь себе представить?! Прямо на твое место! Винс испарился! Я осталась одна. Только Лаиса мне помогла. Признайся — что-то есть между вами, а?
Твоя тетушка с Рамуша, Жаклин звонила по спин-связи чуть ли не каждый день. Очень заботливая дама! Мы с нею подружились невероятно. Некоторыми ее советами я воспользовалась…
Лаки вздохнул и опустил глаза.
Он не мог больше молчать. Надо говорить о своей амнезии. Как она отреагирует? Заплачет? Устроит истерику? Уйдет?
— Я не помню ничего, Стефани….Ни компанию, ни Вука, ни своего прошлого…Я даже тебя не помню….
Он говорил, а она слушала. Она не заплакала. Появились морщинки возле глаз и губ. Глаза потемнели. Он рассказал ей про свою жизнь в старом городе, про Хорхе, про "бандидос", про путешествие к горам.
— Я ничего не помню, Стефани. Я болен и я не знаю, что надо делать.
Она моментально оказалась на коленях, рядом. Взяла его руки в свои.
— Мы с этим справимся, милый!
….Коридоры клиники окрашены в мягкие, пастельные тона. Лампы в потолке не яркие, но светлые. Идеальная чистота везде. В комнате без окон огромный агрегат с дырой посредине. Ему предлагают лечь на спину. Он послушно ложится.
— Это только сканирование вашего мозга, господин Гамид. Вы не ощутите никаких неприятных ощущение.
Девушка в халате цвета свежего снега улыбается ему. Но улыбка эта не улыбка любящей женщины, просто дежурная гримаска, чтобы успокоить больного.
Он улыбается в ответ и закрывает глаза.
В клинику его привезла Стефания и по пятам ходили два шкафообразных телохранителя.
Ложе под ним приходит в движение и гудение аппарата становиться громче.
А потом внезапно исчезло все: звуки, запахи, его тело тоже исчезло. Весь мир упал в темноту.
Он не испугался. Потому что увидел маму.
Большие зеленые глаза смотрят на него с любовью и удивлением. Его плавно несут куда-то, но ему все равно…
Пахнет так сладко и вкус во рту… вкус маминого молока…
Зелень вокруг… трава высока. Бабочка садиться на ладонь маме, и она с улыбкой подносит руку к его лицу.
— Смотри малыш, какая она красивая…
Он слышит ее голос, нежный, журчащий как ручеек по камешкам и замирает в блаженстве…
Чернота над головой и в черноте яркие огоньки. Мама указывает на них и дает имена.
— Это — дракон, а это птица! Это звезды, малыш, правда, красиво!
…Мама смотрела на него с тоской и страхом. Из-под золотистых волос торчат остренькие кончики ушей. Над головой ее синее небо… Под ним что-то мягкое и теплое. Здесь так хорошо и уютно лежать…
— Лети мой малыш… лети…
Лицо женщины исчезло, и огромная синяя крышка надвинулась сверху, превращая день в ночь…
"Мама!"
…На него смотрят огромные люди, грязные, бородатые. Смотрят с любопытством. Он их совсем не боится.
— Он не мутант?
— Чем будешь его кормить, Верк?
— Худой какой, ни мяса, ни жира!
— А может на барбекю пойдет?
— Пусть "мать" решит! — рычит кто-то…
…Крыса жалобно пищит и издыхает. Гаснут злобные глазки. Он держится за рукоятку ножа, всаженного в шерстистое тело и его тошнит. Он убил…
— Молодец малек! Знатное мясо! — вопит кто-то одобрительно…
…Вонь гари и вонь крови… Он забирается куда-то, ползет, упираясь локтями по жесткому коробу, ощущая как тают последние силы вместе с кровью льющейся из правого бока.
"Я не хочу умирать… я не крыса… Мама!"…
— Лаки, прочти мне это.
— Мать Жаклин, это скучно!
— Прочти еще раз, мне нравиться твой голос, малыш…
Затертые листы пласти-бумаги в руках.