Господин!
Начальник!
Девушка с зелёными глазами... Нет! Не надо!
Разве может человек предугадать, в какой момент что-то начнёт изменяться в его сердце?
Тем более, ели сердце совершенно не готово к переменам. Тем более, что перемены этому сердцу вообще не положены, не нужны, и даже противопоказаны?
Словно поржавевшая шестерёнка в каком-то старом, заброшенном механизме. Начинает двигаться со скрипом, со скрежетом, крошась, распадаясь, сопротивляясь...
"Зачем вы пытаетесь раскрутить меня, - стонет шестерёнка. - Зачем, для чего..."
"Почему мне так больно, - стонет шестерёнка. - Я не выдержу! Я сломаюсь!"
Но действие механизма уже запущено.
Держись, шестерёнка...
Господин начальник с трудом оторвал взгляд от лица Ео, и заставил себя посмотреть на её ботинки, измазанные грязью.
Потом он строго взглянул на часы и произнёс то, что положено начальнику:
- Ну, что ж. Пришла вовремя. Надеюсь, это, - господин начальник кивнул на руки Ео, - надеюсь, это не отразится на твоей работе. Иди, умойся. Сними тряпки с рук. И запомни - что упало, то пропало! Запомни это, наконец! Если не хочешь, чтоб к тебе применили наказание, которого ты заслуживаешь.
- Извините, - бормотала Ео. - Понимаете, я подумала...
- И не забудь очистить ботинки от грязи, а то запачкаешь бумаги! Который раз ты ходила в тоннель? Только честно!
- Второй.
- Надеюсь, двух раз для тебя достаточно? Или ты будешь пробовать до тех пор, пака не отрежешь себе пальцы?
Бледноватое лицо господина начальника покрылось красными пятнами.
А Ео?
Ео очень хотелось спросить, бывали ли случаи... ну, чтоб кто-то... со второго раза, или с третьего, или с десятого...
Но, судя по любимой поговорке обитателей нижнего мира, что упало...
Начальник подтвердил правильность рассуждений Ео:
- Что упало, то пропало! - тут господин начальник вставил грубое слово, - Я не выгоню тебя на первый раз. Никому не скажу о том, что ты пыталась убежать. Но в следующий раз... Учти - если я увижу кровь на твоих ладонях, ты пойдёшь в потребительский отряд. Даже если мне этого не очень хочется. Даже если ты разберёшь за день все бумаги всей конторы. Ты поняла?
- Да, господин начальник, - ответила Ео. - Я поняла. Что упало, то пропало.
"Неужели правда? - успела подумать Ео. - Я сама это говорю..."
- Иди, умывайся и работай!
Так закончилась вторая попытка Ео подняться в верхний мир.
Ео покинула кабинет, а начальник отвернулся к окну. Может, он просто хотел удостовериться, что нижний мир стоит на месте, и за окном ничего не изменилось.
Но...
Может, он не хотел, чтобы в камере контроля отразилось то, что читалось на его лице.
"Что это за наваждение, - думал господин начальник. - Что же это за наваждение? Какие зелёные глаза..."
ГЛАВА 17
Нельзя сказать, что после второго падения со стеклянной лестницы в жизни Ео произошло нечто экстраординарное.
Просто, впервые, за всё пребывание в нижнем мире, Ео смогла, наконец, как следует выплакаться.
Ео плакала не только там, около стеклянной лестницы. Вечером, в своей комнатке, она снова позволила себе пролить слёзы.
Не очень-то ей полегчало, но всё-таки...
Плакала Ео, конечно же, о себе. О своей жизни, сделавшей такой крутой поворот, что она и осмыслить его не смогла до сих пор.
Почему это всё произошло? За что ей, Ео, уготована такая участь? Что дальше делать?
Ответов на вопросы, конечно, не находилось, да Ео их и не искала. В этот вечер она просто плакала.
Ей, наконец, хватило сил поплакать...
А жизнь, так или иначе - продолжалась. После второго падения с лестницы к Ео начала потихоньку возвращаться способность думать, размышлять и сопоставлять факты.
Работа в конторе способствовала размышлениям. Там, наконец, пришло время располагать бумаги уже не по числам, а по их значимости. По содержанию.
Требовалось понять, как раскладывать бумаги. И для чего. Чтобы разложить бумаги по значимости, их, вероятно, следовало прочитать!
Сколько же нужно времени, чтоб вникнуть в содержание такого количества бумаг! Даже при работоспособности Ео!
Ео кинулась к начальнику, предчувствуя, что он ей ответит:
- Господин начальник! Я хочу вас спросить! Неужели мне прочитывать все бумаги?
- Читай! - распорядился господин начальник. - Ничего не поделаешь! Но не копайся! Мы и так опоздали. Твоя предшественница...Та, что работала до тебя - не делала ничего!