- Хорошо, что этот инфокет вообще есть, - заметив этот быстрый взгляд, ответил Денис. - Спасибо майору!
- Да. - Доктор потупился.
- Пора мне.
- Угу, - Кривочук кивнул, задумчиво глядя на тело Борткова.
Денис повернулся и направился к выходу.
- А как его звали?
Брошенный в спину вопрос заставил Дениса замереть прямо в дверях. Сердце вдруг стукнуло остро и неправильно, в животе свернулся холодный клубок.
- Что? - Денис обернулся и посмотрел на Кривочука.
- Ну, имя! Имя Борткова, - с готовностью пояснил доктор. - Ведь было же у него имя? Как его звали?
Денис, отвернулся и, сглотнув вставший в горле ком, коснулся сенсора, открывая дверь.
- Майор, - бросил он Кривочуку, выходя из отсека.
* * *
"Дмитрий. Майора Борткова звали Дмитрием Валентиновичем - самое обычное русское имя, - невесело усмехнулся Денис, вспомнив вопрос Кривочука. Тот разговор был три дня назад, а сегодня криокапсулу с телом майора уже отправили на орбиту, откуда совсем скоро увезут на Землю. - Земля тебе пухом, Дима..." Дениса охватила душная, тянущая тоска. "Перегрузка могла случиться уже после первого обрасоза"... - ключевое слово "могла". Набрав полную грудь воздуха, он медленно выдохнул. "Майор потерял сознание почти сразу". И что? Потерял сознание - ещё не означает перегрузку, тем более смертельную! А вот пролезший в конце чудовищный объём инфокета неочей... чёрт! Если бы не ждать Аркулова, если бы раньше раздать конфеты... то Денис потерял бы отца. А так - потерял друга. "Прости, майор. Это был ужасный выбор - неправомерный и бесчеловечный... но я его сделал. И, прикладывая автолек к умиравшему майору, думал только о том, успел ли Аркулов скачаться, так что не надо! Не надо, милый, юлить! - гаркнул сам на себя Денис, вколачивая пятки в пол станционного коридора. - Юлить и прятаться! И пытаться думать о себе лучше, чем ты есть, потому что всё тут очевидно! У тебя был друг, и ты им пожертвовал. Ты его променял. Променял друга на отца! - лицо Дениса вспыхнуло, будто он влепил сам себе пощёчину. - И ты сделал это сознательно".
Домаршировав до комнаты Аркулова, Денис остановился. А может быть, лучше зайти потом? - подумал он, и уже вытянутая рука замерла в миллиметре от кнопки. Уши и щёки горели.
- Денис? - раздалось из-за двери. - Входи, не заперто!
Что ж, спасибо, отец, - не дал поддаться трусости! Денис нажал кнопку, и дверь с тихим шуршанием отъехала.
- Привет! - Аркулов улыбнулся, поднимаясь ему навстречу. Выглядел он таким на удивление здоровым и свежим, что становилось ясно: как бы ни ругали и ни боялись чёрного тюна регенерации, но своё дело он делал. Да и сет Тэтатерра тоже.
- Привет, - Денис пожал руку отцу.
- Присаживайся, - Аркулов предложил ему стул, а сам опустился на койку. - Чего это ты там, в коридоре, так топал? У меня тут аж стены тряслись.
- Шаг строевой тренировал. В военные думаю податься!
Окинув его напружиненную фигуру цепким взглядом, Аркулов прищурился и, глядя на полыхавшие красным уши Дениса, спросил:
- Военный?.. Серьёзно?
- ...Нет. - Денис опустился на стул. - А ты, вообще, как догадался, что это я? По топоту, что ли?
- Ну, это вряд ли, - рассмеялся Аркулов. - Ты же не всегда ходишь, как хогамонт, я бы даже сказал, ты никогда так не ходишь, поэтому... - он пожал плечами. - Интуиция, наверно. Перезагрузка явно этому способствует. С ней, знаешь ли, всё так обострилось... Да и вообще - столько новых идей, столько дел накопилось! Скорей бы уж в поле, в виварий, в лабораторию! Хочу работать... Если б ты только знал, мальчик мой, как жутко работать хочется!
- Самсонов сказал, станцию законсервируют, - сказал Денис.
- Ну, что-то же нам оставят для пользования? - не сдавался Аркулов. - Всё-таки целых девять месяцев куковать!
- Что-то, конечно, оставят, - согласился Денис.
- Ну, и достаточно! - оптимистично заявил Аркулов. - Обойдёмся тем, что есть, главное, бомбить не будут.
- Да, бомбить точно не будут, - улыбнулся Денис. - Самсонов и полковник знают, как со своими переговоры вести... да и вообще, своё дело знают.
- Сильно страшно было?
- Это ты про что?
- Да про ожидание, - пояснил Аркулов. - Я-то вот ведь не помнил ничего, пока по лесу шарахался, а потом - раз! очнулся, а уже всё хорошо. Повезло. А то бы каждый день ждал апокалипсиса.
- Нет, я не ждал... Некогда было...
В комнате повисло молчание - не то чтобы неловкое, скорее просто томительное.
- Знаешь, я хоть уже и говорил тебе, - спустя пару минут, сказал Аркулов, - но повторю ещё раз: прости меня, сын!
- Да ладно тебе...
- Да нет, не ладно! Прости меня, сын, что ты вырос в детдоме при живом отце. Я рад, что ты нашёлся, что ты есть...