Денис перевёл типу обещанные деньги и задумался.
Вот, значит, как! Учёный, готовый на всё ради научного поиска... Аркулов так вёл себя уже с детства. Сообщил свой диагноз Сагонину, хотя промолчать было просто, безопасно и в немалой степени справедливо. Саму собаку он, конечно, тоже жалел, но Денис чувствовал: это - не главный мотив. Для Аркулова гораздо важнее научная истина. Ему непременно надо было убедиться, что он прав, что он сделал верное заключение, даже если это связано с риском. Возможно, нечто подобное он делает и сейчас, поставив на карту всё ради своих изысканий. Каких?.. Чёрт знает!.. Точно известно только, что началось всё после Дзетты, откуда он вернулся раньше времени. Что же там было на этой Дзетте?! Что?..
А может, Сагонин что-то знает? Ведь получается, они не просто знакомые, но и были ещё со школы хорошими друзьями! Наверняка у Лео есть мысли, где можно найти Аркулова... Не может быть, чтобы он не искал друга по своим каналам. Надо снова с ним встретиться и постараться хоть что-то выяснить, сейчас это единственная зацепка...
* * *
- Денис? Денис, ну ты, вообще, где? - Катя схватила его за руку и вытащила из потока.
На самом подходе к проверочным рамкам они вынуждены были разделиться, и потом толпа мгновенно разнесла их в разные стороны.
- Я здесь!
- Фу-у-у, я думала, уже не найду тебя, где сам зал-то?
Денис покрутил головой, потом показал вверх, на висевший в воздухе люм со стрелкой.
- Вон туда!
Они двинулись в указанном направлении. Вскоре помещение расширилось, и идти стало гораздо свободнее.
- О! - сказала Катя. - Смотри, у них тут и напольная навигация работает, я из-за толпы не заметила, думала, просто светящийся пол.
- В зал пойдём или сперва в буфет? - спросил Денис, изучая расходящиеся от подошв стрелки и надписи.
- Да ну этот буфет, ещё опоздаем! Вон синтромат, если ты голодный.
Денис посмотрел на крутившееся в воздухе над автоматом меню. Цены были такие, словно там продавались натуродукты, а не обычная синтрятина.
- Мороженое будешь? - предложил он, боясь даже представить, сколько же тогда стоит поесть в здешнем буфете. - Или, может, попить?
- Нет, спасибо, - взглянув на меню, отказалась Катя. - Пошли лучше сразу в зал, пока места займём, пока то, сё... не хочу пропустить начало!
Она оказалась права: пропускать начало не стоило, оно, как и вообще весь концерт целиком, было ошеломительно великолепным.
Когда они проходили на свои места, Денис чувствовал себя не в своей тарелке, настолько роскошно выглядели те, кто оказался рядом. Здесь, в ВИП-зоне, он был, наверное, единственным в одежде из ненатуральных волокон и без дорогого тюнинга.
- Столько бриллиантов! - прошептала ему в ухо Катя, заняв своё кресло.
- Но самый шикарный всё равно у меня! - улыбнулся Денис.
- У тебя? - Она подняла бровь.
- Да, сидит рядом, - он взял её за руку.
Свет стал меркнуть, постепенно меняя цвет.
- Начинается, - прошептала Катя.
Зал погрузился в фиолетовую тьму, и из этой тьмы стало медленно прорастать концертное действо. Переплетаясь где-то в отдалении, за пределами видимости и слышимости, свет и звуки рождали друг друга, быстро набирали силу, охватывая зрителей радостным предвкушением чего-то невероятного, сказочного, открывая невидимую, потаённую дверь в другой мир. Открыв эту дверь, свет и звуки отошли в стороны, как занавес, и зрители услышали в отдалении чистый мягкий голос. Под его вкрадчивое появление на сцене стали разворачиваться декорации: поднималось высокое голубое небо, прямо на глазах вырастали деревья, покрываясь молодой зеленью, всходили цветы, выползали из земли гибкие лианы... Сад не имел границ, он начинался на сцене и уходил в туманную даль, откуда и слышался голос. С каждой секундой приближаясь, он, не теряя чистоты, насыщался новыми красками, становился всё громче и уверенней.
Денис забыл обо всём на свете, неотрывно следуя за этим голосом, таким невыразимо прекрасным и сильным, что на глаза наворачивались слёзы. Начинаясь в самых низких октавах, голос, не теряя ласкавшей ухо мягкости, забирался на такую невероятную высоту, что у зрителей перехватывало дыхание. Голос креп и усиливался, каждый миг дразня ожиданием новых, немыслимых переливов и переходов...
В завершении вступительной композиции, на сцене вдруг, словно прямо из сгустившегося воздуха, света и звука появился он - невысокий стройный юноша с тонкими руками и космически тёмными глазами на бледном лице. Стихла последняя нота, и зал взорвался бешеными овациями, приветствуя Луку Паппалардо. Денис вызвал кресельный зум и посмотрел сквозь появившуюся перед глазами рамку. Приближение оказалось столь мощным, что всё поле зрения занял один только нос артиста. Максимум! - поразился Денис. - Что за псих тут сидел? Он стал торопливо сбрасывать увеличение до нормального уровня, чтобы видеть всю фигуру Луки целиком. Певец улыбнулся и прервал аплодисменты, грациозно взмахнув белой как снег рукой. Он был альбиносом, но не считал нужным это корректировать. Украшательства он, видно, тоже не любил: ни блуждающих тату, ни недавно вошедшего в моду бести со змеиной (как например, у Лизы) или крокодиловой кожей, вообще никакого скин-тюнинга, только голубые линии настоящих, живых вен.