Завтра собеседование!
Некогда возвращаться назад, подвергаясь риску потерять хоть что-то из достигнутого. До отлёта осталось всего ничего, и нужна максимальная стабилизация, максимальная во всех смыслах... Майя должна не только продержаться без связи с ним во время прыжка, она должна быть способна оставаться девочкой, даже если он спятит.
В памяти Аркулова всплыли записи случаев невыдержанного буферного срока среди больных ППГ: мелко трясущая головой женщина пытается идти, но не может сделать и шагу, чтобы тут же не завалиться на правый бок, пускающего слюни мужчину везут на каталке, юноша с лицом, залитым кровью из носа, дико кричит, сжимая виски руками... Ужасные кадры, от которых хотелось отвернуться и завыть, но Аркулов на них не зацикливался, всматриваясь в другие, казавшиеся почти нестрашными.
Кто знает, может быть, он окажется в числе тех, кто отделался лёгкой амнезией или временной потерей зрения и слуха, а то и того меньше? Никто не может предсказать, как невыдержанный срок скажется именно на его мозге, точно известно только, что реакция каждого больного ППГ индивидуальна, - так почему бы не верить в лучшее? Особенно, если иного выхода нет...
Стоит только промедлить, и кольцо вокруг них с Майей сожмётся, так, что не вырвешься, - Аркулов это ощущал, предвидел, знал! Возможно, из-за всё той же повышенной чувствительности мозга, но, скорее всего, благодаря обычному логическому мышлению и анализу обстановки.
Константин нежно отвёл упавшую на глаза девочки прядь волос. Кончик её изогнулся вверх, тычась ему в ладонь. Пора Майю постричь, подумал Аркулов, прощупывая чересчур уплотнившиеся волоски, из кончиков которых уже начали выглядывать наружу розовые сердцевинки.
"Ничего, милая, мы справимся..." Константин наклонился и поцеловал девочку в щёку. Ведь даже если он потеряет память, чувства или способность двигаться - ментальная связь с Майей не исчезнет! Она возобновится, как только с него снимут шлем, где бы он или девочка не оказались. Их связь преодолеет любое расстояние - после той переломной ночи, когда она нашла его в больнице, Аркулов в этом не сомневался. Майя поможет ему побороть любые последствия прыжка, став на время его глазами, ушами... вестибулярным аппаратом... даже разумом, если понадобится! Да, она сможет - Аркулов верил в это.
Глава 4
Выйдя из бара, Денис ещё раз вызвал Валенту, но тот снова на звонок не ответил, как и на отправленное чуть раньше сообщение, что обеспокоило уже всёрьёз. Хотелось позвонить Борькиной жене, но Денис не решился: Юлька в такое время могла уже лечь спать - она работала в детском саду, куда малышей начинали приводить с восьми утра, так что вставать ей приходилось рано.
Денис набрал Юлин номер сегодня, едва продрав глаза, но вызов остался непринятым. Чёрт, да что ж это такое? Куда они все провалились? Вдруг вспомнилась Борькина беспечность по части дверей и замков как в подъезде, так и в квартире, и Денис, стряхнув остатки сна, посмотрел на часы: семь ноль четыре - можно успеть. Он вскочил и стал быстро одеваться.
Примерно без четверти восемь он уже подъезжал к Борькиному дому. Дверь подъезда открылась, и оттуда, совершенно спокойные с виду, вышли жена и дочка Валенты.
- Юля! - крикнул Денис, выскакивая из едва успевшей затормозить машины. - Привет! - Он помахал рукой.
Бросив быстрый взгляд в его сторону, Борькина жена что-то сказала дочке и они обе, припустив к ожидавшему их мобилю, чуть ли не с разбега запрыгнули внутрь.
- Юль, подожди! - Денис бросился за ними, но дверцы мобиля закрылись, и машина тронулась с места, набирая скорость.
С минуту он обескуражено смотрел им вслед, пытаясь понять, что это было, потом дверь подъезда снова стала открываться, и Денис рванулся к ней, решив проскочить в дом без звонка. Выходил Борькин сосед, Иван Валерианович.
- Доброе утро! - поздоровался Денис.
- Приветствую, - степенно ответил Иван Валерианович, пропуская гостя в подъезд.
- А Боря дома, не знаете? - спросил Денис.
- Наверное, - вопрос Ивана Валериановича явно озадачил. Он придержал дверь, наблюдая, как проходит к лифту Денис. - А что случилось?