– Все уже подготовлено, - чисто женским движением Ума встряхнулась, поправила упавшую на лицо прядь волос. - Адмирал без сознания, с ним ничего не получится. А капитана я уже ввела в нужную снореальность, дело за нами. Имеем ли мы право проникнуть в сознание, когда человек беспомощен?
– Он, не задумываясь, выстрелил бы в меня, безоружного! - воскликнул Юл. - Какие тут могут быть сомнения?
– Сомнения всегда нужны, - сказал Лю Банг. - Но сила действия равна силе противодействия. Антон кивнул.
– Хорошо, - Ума вздохнула. Она встала на колени перед тихо посапывающим во сне Ивом, низко склонилась над ним, припала к врагу лицом. - Ну, мальчик…
– Бедный мальчик! - фыркнул Юл. - Убийца. Нашла кого жалеть.
– Жалеть надо всех, слабых тем более, - донесся едва различимый шепот.
Юл отвернулся, пальцами босых ног поправил огонь костра. Лю Банг задумчиво раскурил трубку. Антон, откинувшись, спиной прислонился к безучастному киберу. «Узнали бы нас далекие наши прапрадеды или сочли персонажами сказки? - внезапно подумал он. - Смогли бы они принять нашу реальность?»
Казалось, Ума заснула на груди своего врага. Слабо, как тогда на Земле, потрескивали угли костра, дым, не расходясь, тянулся к скважине свода. Юл запустил руку в корзину, достал оттуда лепешки, протянул их всем. Хлеб, само собой, был синтетический, но жесткий, безвкусный, телесные удовольствия явно не интересовали хозяев пещер, и если бы удалось обойтись без пищи, они, возможно, вздохнули бы с облегчением. Но без пищи не мог обойтись никто, и, удалившись от ненавистной цивилизации, отшельники прихватили с собой синтезаторы. В настоящем, как и в прошлом, техника давала опору самым разным, даже взаимоисключающим устремлениям человека.
Медленно, точно просыпаясь, Ума наконец разжала объятия, ее как бы выцветшее лицо секунду-другую оставалось незрячим и отрешенным, затем она открыла глаза. По ее лицу блуждала смущенная улыбка.
– Мальчик-то, оказывается, влюблен… - произнесла она в замешательстве.
– Во-первых, он, пожалуй, старше тебя, - строго заметил Лю Банг. - А во-вторых, что тут такого, кроме неловкости проникновения в интимное?
– А то, что он влюблен в отблеск нашей сущности. В Дэзи Грант!
– Вот как? Извини, тогда это важно. Если, конечно, это не просто вожделение.
– Еще как непросто! Самое важное в его памяти - измена престолу - было хорошо заблокировано, и я бы туда не смогла проникнуть, если бы… Сам того не подозревая, он жаждал открыться, жаждал, чтобы кто-нибудь его понял! Вот так. В остальном, увы, неудача. Об оружии Предтеч он знает лишь то, что после окончательного испытания оно будет установлено на его корабле - «Решительном». Что разрушительная мощь оружия превосходит все известное, даже мыслимое, и что его обратят против нас. Вот главное. Все остальное… - Уму передернуло. - Подвиньтесь, я вся заледенела внутри.
– Успокойся, - сказал Антон. - Тебе помочь?
– Спасибо, справлюсь сама, - Ума подалась к огню, в ее глазах заплясал красноватый отсвет. - Знаете, было там одно навязчивое видение. Дворцовый зал, на троне отец этого мальчишки, - извини, Лю, но он действительно мальчик, жестокий, развращенный, мечтательный ребенок в мундире… А перед троном на коленях толпами ползут наши соотечественники. Эта картина столь же притягательна для нашего кандидата в супермены, как для мальчишки волнующ украдкой взгляд на обнаженных женщин. Но… Дальше отталкивание и гневное неприятие: среди униженных он видит все ту же Дээи! Вот тут он готов убить отца, хотя, похоже, сам не догадывается о своем чувстве.
– Теперь я жалею, что не убил его, - хмуро сказал Юл.
– А знаешь ли ты, что была минута, когда он жалел тебя? Да, да! Он пожалел тебя, а нас остро возненавидел за то, что мы такого «ребенка» послали на смерть. Вот чего мы достигли своей хитростью. Нет, после того как я немного поняла Ива… Он плох, он эгоистичен, он уже почти убийца, все так. Но он и жертва, и он пока еще человек и бесконечен духовно! А мы… мы высокомерны.
– Это ты слишком, - Лю Банг покачал головой.
– Ума права, - хмуро сказал Антон. - Нам преподан урок. Только нехоженый путь приведет к цели!
– Если человек не выбирает дорогу, то дорога выбирает его, - добавила Ума. - Подождите! - она вскинула руку и так замерла. - Кто-то идет, его мысль тяжела, а шаги… странно, их нет.
– Вероятно, Старейшина этих отшельников, - Лю Банг повернул голову к входу. - Но я его не слышу.
Даже чуткое ухо Юла Найта с запозданием уловило шаги. Старец возник так бесшумно, будто его вынесло сквозняком, черный проем входа вдруг обрамил фигуру в долгополом шафрановом одеянии. Длинное тело старика казалось столь бесплотным, что первый шажок к костру лишь переместил его в широких "кладках рясы, безволосая голова, как на стебле, качнулась на тонкой высохшей шее, но это впечатление немощи опровергал твердый и яркий блеск пристальных глаз. Тем же невесомым скольжением старик переместился к костру, легко и плавно уселся перед ним в позе Будды, застыл, так что даже дыхание не вздымало на груди ветхую ткань.