— Я хочу домой, папа, — устало сказала она седеющему капитану грузового корабля, который подобрал ее.
— Где же твой дом, крошка?
— У меня самый большой дом.
А потом, уже на Земле, с ней разговаривал главный воспитатель. Девочка была удивительно развита для своих семи с половиной лет. Она многое знала, многое умела. На лету схватывала все, что ей объясняли. Но две странности было у нее. Она вдруг неожиданно для всех называла какого-нибудь мужчину папой, а какую-нибудь женщину — мамой. Проходил день, и у нее уже были другой папа и другая мама. И еще. Она все время просила показать ей ее дом, самый большой дом.
Совет воспитателей навел справки о ее настоящих родителях. Нет, у них никогда не было большого дома. Вообще никакого дома не было. Прямо из школы астролетчиков они ушли в Дальний поиск.
— Я буду искать свой дом, — заявила Эльфа и ушла от главного воспитателя. Тот ее не удерживал. Он сделал единственное: каждый человек на Земле теперь знал, что Эльфа ищет свой дом. Все обязаны были ей помогать. Каждый должен был заменить ей отца и мать.
— А правда, что крыша дома может загрохотать и сверкнуть? — спрашивала Эльфа.
— Ну нет, — сказал кто-то. — Крыши сейчас очень прочные.
— Правда, — вдруг сказал пилот глайдера. — Может. Вот будет гроза, и ты сама увидишь.
— Это страшно?
— Страшновато, но очень красиво.
— А правда, что стены дома раздвигаются, когда ты к ним приближаешься?
— Правда, — сказал пилот. — Вон видишь ту стену, за горой? Мы будем подлетать к ней, а она будет отодвигаться дальше. И сколько бы мы за ней ни гнались, она будет отодвигаться все дальше и дальше.
— Это очень похоже на то, что ты мне рассказывала о самом большом доме, о моем доме, — сказала Эльфа женщине в голубом.
— Так это же и есть твой дом. Вся Земля — твой дом. Это самый большой дом во всем мире, во всей Вселенной.
— Да, ты так мне и говорила…
А вечером, когда они спустились с гор к костру, небо уже потемнело. Женщина спросила:
— Ты ведь не уйдешь от меня? Ты останешься со своей мамой?
— Мама, — ответила девочка, — я вернусь. Но сначала я хочу посмотреть свой дом. Я хочу осмотреть его весь.
А утром Эльфа снова была в глайдере. И когда он долетел до горы, она крикнула пилоту:
— Смотри, папа, стены моего дома раздвигаются!
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ…
Сборник, который вы прочитали, больше и правдивее говорит о прошлом, нежели о будущем. И перелистывал я эти рассказы с понятной ностальгией: такими мы были и такой была фантастика, беззаветно нами любимая и нас воспитавшая.
А началось все с того, что в 1979 году издательство “Знание” предложило мне составить антологию, собрав под одной обложкой все лучшее из того, что вышло в издательстве с начала 60-х годов. Я написал к сборнику предисловие, в котором попытался взглянуть на знаниевскую фантастику с высоты прошедших двадцати лет.
Сборник вышел в свет в 1980 году, а позже был переиздан (по техническим причинам предисловие из второго издания просто “выпало”), И вот перед вами еще одно переиздание, и нужно на сей раз писать послесловие, а меня не перестают мучить сомнения. Не устарела ли “фантастика шестидесятых”, которая, за скудностью иной интеллектуальной пищи, “подкармливала” мое поколение-первое послевоенное и последнее “предспутниковое”? И нужно ли повторять написанное или основательно перелопатить тот текст (состав сборника изменений не претерпел, но предисловие-то было написано в приснопамятную эпоху умолчаний, внутренней и внешней цензуры, тщательного отмера — какие авторы достойны упоминания, по поводу кого — достаточно скользящего намека, а о ком — ни-ни, ни слова…)?
Я остановился на компромиссном варианте. Кое-что из написанного тогда повторю, многое опущу — в частности, все рассуждения насчет связи фантастики и науки (тогда это было актуально) и представления авторов сборника (с ними вы только что познакомились). А в результате получится, видимо, даже не послесловие к книге.
Скорее это послесловие к той жизни и к той фантастике. Сборник-мемориал…
Итак, вспомним: начало шестидесятых. Стояла ранняя оттепель — и в будущее смотрели с оптимизмом. (Этой фразы в том предисловии, конечно, быть не могло…) Уже слетали в космос первые космонавты, но о полете на Луну еще впору было только мечтать. В студенческих аудиториях, на страницах популярных журналов до хрипоты спорили о кибернетике и генетике, еще недавно запретных темах, однако в кипении страстей трезвые головы были редки, и отсутствовало реальное представление о том, что за могущественных и непредсказуемых джинов начала выпускать одного за другим наука… Стоило привыкнуть к быстро ставшему интернациональным русскому слову “спутник”, как составленное из английских сокращений явилось новомодное словечко “лазер”, а с интервалом в три года другое — “квазар”.