Официант разговаривал с поваром. Олли заметил, как он дал знак хозяину, и тот торопливо побежал на кухню. Олли зажмурился. Дело ясное, сейчас они насядут на него. Он прикинул, не успеет ли улизнуть, пока его еще не схватили. Но в зале стоял другой официант, приглядывая за посетителями, и Олли понял, что удрать не удастся.
Он набрал побольше воздуха и втянул голову в плечи, словно сейчас на него должен был обрушиться потолок.
Услышав шаги хозяина, Олли открыл глаза.
– Г-м, послушай-ка, друг, я насчет жаркого, что тебе подали…- заговорил хозяин.
– Неплохое жаркое,- бодро высказался Олли.
Он заметил струйки пота на лбу у хозяина и мысленно подивился, с чего это вдруг тому стало жарко.
– Только одна беда,- добавил он,- уж очень несытное. Я совсем не наелся.
– Несытное, говоришь? Это нехорошо. Знаешь, что? Не в моих правилах, чтобы от меня голодными уходили. Коли ты не наелся, не возьму с тебя ничего. Ни одного цента.
Олли оторопело заморгал. Это уже было выше его понимания. Но он, конечно, мигом сорвался бы с места и убежал, если бы не проклятая гложущая пустота в желудке. Она придала ему дерзости.
– Спасибо,- сказал он.- Раз такое дело, я, пожалуй, съем еще одну порцию жаркого. Может, хоть эта у меня к ребрам пристанет.
– Только не жаркого,- нервно ответил хозяин.- Тебе последнюю порцию дали. Больше нет. Возьми ростбиф.
– Э-э, г-м, это мне будет не по карману.
– Бесплатно,- сказал хозяин.- Для тебя бесплатно.
– Ну, тогда уж дайте мне двойную порцию. Просто помираю с голода.
Двойная порция проскочила в желудок Олли мгновенно, не доставив ему никакого удовлетворения. Дольше испытывать судьбу, столь неожиданно обласкавшую его, он не решился, и, проглотив еще одну порцию сладкого, нехотя пошел прочь.
Хозяин на кухне в изнеможении плюхнулся на стул.
– Я боялся, он будет требовать, чтобы с него взяли деньги. Тогда бы уж нам не выкрутиться.
– Да ну, он просто без памяти рад, что бесплатно наелся,- сказал повар.
– Ладно, теперь, если что и случится с ним, то не под нашей крышей.
– А вдруг начнут проверять, что у него в желудке?
– Все равно, на нас он в суд подать но сможет. Куда ты девал остальное жаркое?
– Вывалил на помойку.
– Закрой бак крышкой. Не хватает нам еще, чтобы все собаки и кошки в округе подохли. А в следующий раз, когда будешь браться за солонку, смотри хорошенько, чтобы на ней не было ярлыка "Отрава для тараканов".
– Ошибка вышла, со всяким может случиться,- философски произнес повар.- А знаете, хозяин, может, не надо было нам его отпускать? Может, его к доктору надо было отправить?
– Еще чего? И платить доктору, скажешь? Не валяй дурака. Теперь он пускай сам выкручивается… Что бы там ни случилось с ним, мы ничего не знаем. Мы его и не видали никогда, понял?
А с Олли ничего не случилось, кроме одного: ему все сильнее и сильнее хотелось есть. Никогда прежде он не испытывал такого волчьего голода. Ему казалось, что он целый год ничего в рот не брал.
В течение одного дня счастье дважды улыбнулось ему, представ один раз в виде легко досягаемой бутылки виски, а второй раз - в образе сказочно щедрого ресторатора. Но ни голода, ни жажды его эти удачи, увы, не утолили. И тут ему повезло в третий раз! На большом зеркальном стекле витрины следующего ресторана он увидел пестро раскрашенный плакат: "СЕГОДНЯ В РЕСТОРАНЕ МОНТЕ ТУРНИР ЕДОКОВ! ЧЕМПИОНАТ МИРА! ЗАПИСЬ УЧАСТНИКОВ ПРОДОЛЖАЕТСЯ! ВСЕМ, КТО СЪЕСТ ХОТЯ БЫ ЗА ТРОИХ, ЕДА БЕСПЛАТНО!"
Олли просиял. По самочувствию своему он был уверен, что может съесть не за троих, а за целую сотню. Его ничуть не огорчило, что, как он вычитал дальше на плакате, меню для соревнующихся было ограничено только крутыми яйцами. Наконец-то ему представляется возможность набить, неважно чем, свою бездонную утробу.
Сразу стало ясно, что ни судьям, ни зрителям Олли не внушил особого доверия. Конечно, он был явно голоден, но желудок у него сильно сократился, наверное, от долгих лет голодухи, да и вся комплекция у него была не та, какая положена прирожденному обжоре. Он был долговяз и костляв, не то что другие претенденты: те были что ростом, что поперек себя - почти одинаковые. В прибавке веса, как и во многом другом, видно, справедлива пословица, гласящая, что у кого много есть, тому и еще прибавится. А у Олли было слишком мало для успешного старта.
Организаторы решили выпустить Олли первым, чтобы избежать спада достижений в разгар турнира. Они были убеждены, что Олли справится от силы с десятком яиц.
Олли был так зверски голоден, что потерял последнее самообладание, и всем страшно не понравилось, как жадно он проглотил первое яйцо. Истинный обжора должен есть быстро, но изящно, без видимых усилий и спешки. А эта безудержная, дилетантская торопливость, по мнению судей, могла привести только к расстройству желудка.