И все-таки это были радиоволны, только искаженные до неузнаваемости. Слушать радио стало невыносимо. Временами, правда, бывали проблески. О да, бывали! Вдруг подряд несколько секунд вы слышали голос Уилла Роджерса или Джералдин Фарар, или вдруг раздавались пальба, вопли, взрывы - и вы попадали в разгар событий при Пирл-Харбор. (Помните Пирл-Харбор?). Но такие моменты, когда можно было что-то послушать, выпадали исключительно редко. По большей части радио выплевывало из своих недр окрошку из опер, реклам, душераздирающего визга и хрипа, бывших когда-то прекрасной музыкой. В этой какофонии не было никакой системы, и слушать ее подряд хотя бы несколько минут было нестерпимо.
Но любопытство - великий стимул. И спрос на радиоприемники не падал несколько дней.
Было еще несколько поголовных увлечений, менее объяснимых, менее поддающихся анализу. Память о панике 1938 года, которую вызвали марсиане Уэллса, породила внезапный спрос на пулеметы и пистолеты. Библии раскупались с такой же быстротой, что и книги по астрономии, а книги по астрономии расхватывались, как горячие пирожки. Население одного штата вдруг бросилось устанавливать на крышах громоотводы; строительные конторы были засыпаны срочными заказами.
Неизвестно по какой причине (не выяснено это и по сей день) в Мобиле, в штате Алабама, публику охватила повальная страсть к рыболовным крючкам. Все скобяные лавки и магазины спорттоваров распродали годичные запасы крючков чуть ли не за два часа.
Публичные библиотеки и книжные магазины осаждали охотники за астрономической литературой и книгами о Марсе. Да, о Марсе, хотя Марс в то время находился по другую сторону Солнца и все газетные статьи на злобу дня подчеркивали тот факт, что между Землей и созвездием Льва в данный момент нет ни одной планеты Солнечной системы.
Творилось что-то непостижимое уму. И никакого вразумительного объяснения происходящему пока дано не было. Все новости черпались только из газет. Люди толпились у редакций, дожидаясь свежего выпуска. Заведующие тиражом буквально сбивались с ног.
Любопытные собирались маленькими группками перед смолкнувшими радиои телестудиями, переговариваясь между собой приглушенными голосами, точно на поминках. Входные двери радиоцентра "Юнион" были заперты, но в проходной все время дежурил привратник, который впускал и выпускал сотрудников научно-технического отдела, тщетно бившихся над решением загадки. Те, кто был в студии, когда радио пропищало первый раз, не спали уже больше суток.
Джордж Бейли проснулся в полдень. После вчерашней выпивки у него немного побаливала голова. Он побрился, принял душ, выпил чашку кофе и снова стал самим собой. Купил несколько утренних газет, прочитал, усмехнулся. Предчувствие не обмануло его: происходило нечто небывалое, нечто из ряда вон выходящее.
Но что же все-таки происходило?
Ответ появился в вечерних выпусках газет. Заголовок был набран самым крупным тридцатишестимиллиметровым шрифтом:
УЧЕНЫЙ УТВЕРЖДАЕТ: ЗЕМЛЯ ПОДВЕРГЛАСЬ НАПАДЕНИЮ ИЗ КОСМОСА
Ни одна американская газета, выпущенная в тот вечер, не была доставлена подписчикам. Разносчики газет, выходя из типографии, тут же попадали в объятия толпы. В тот вечер они не доставляли газеты, а продавали их. Самые беззастенчивые брали за номер по доллару. Тем, кто почестнее и по-глупее, совесть не позволяла торговать товаром, за который уплачено. Но что они могли поделать - газеты буквально вырывались у них из рук.
Утренние газеты только немного изменили шапку, совсем немного с точки зрения наборщика. Но смысл от этого изменился во сто крат. Заголовок теперь гласил:
УЧЕНЫЕ УТВЕРЖДАЮТ: ЗЕМЛЯ ПОДВЕРГЛАСЬ НАПАДЕНИЮ ИЗ КОСМОСА
Вот что может сделать простая замена единственного числа множественным.
В полночь, за несколько часов до утреннего выпуска, в Карнеги-холле была прочитана лекция, содержание которой прозвучало подобно взрыву бомбы. Лекция не была объявлена заранее, афиши ее не анонсировали. За полчаса до полуночи профессор Хелметц вышел из поезда на вокзале в Нью-Порке. Его тут же окружила толпа репортеров. Хелметц, профессор Гарвардского университета, был тот самый ученый, который первый заговорил о нападении из космоса.
Харви Амберс, директор Карнеги-холла, пробивался с опасностью для жизни сквозь толпу навстречу профессору. Лишившись сил, а заодно шляпы и очков, директор, однако, не лишился присутствия духа. Он схватил профессора за руку и закричал ему на ухо: "Мы приглашаем вас, профессор, прочитать лекцию в Карнеги-холле. Пять тысяч долларов за одну лекцию о космических пришельцах".
– Непременно. Завтра в три часа дня.
– Завтра?! Сию же минуту, немедленно. Такси нас ждет.
– Но…
– Аудиторию мы обеспечим. Скорее! - Он обернулся к толпе. - Дайте пройти! Здесь никто профессора не услышит! Едемте все в Карнеги-холл! Профессор будет говорить там. По дороге сообщите своим друзьям и знакомым.
Весть о лекции облетела Нью-Йорк с быстротой молнии. Когда профессор подошел к микрофону, зал уже был набит битком. Спустя несколько минут громкоговорители были установлены на улице, чтобы могли слышать те, кому не посчастливилось пробиться в зал.
Не было на Земле ни одного импресарио, имеющего в кармане миллион долларов, который с радостью не отдал бы этот миллион, чтобы организовать передачу лекции по радио и телевидению. Но радио и телевидение молчали.
– Вопросы есть? - спросил профессор.
Репортер в первом ряду задал первый вопрос.
– Профессор, - сказал он, - а что, все пеленгаторные радиостанции подтверждают то, о чем вы сейчас говорили? Я имею в виду ослабление сигналов, которое началось сегодня днем.
– Все без исключения. Сегодня в полдень все сигналы, принимаемые радиостанциями, стали слабеть. В 14 часов 25 минут сигналы прекратились совсем. До этого времени, как установлено, радиоволны приходили из одной точки космоса, находящейся в созвездии Льва.
– С какой-нибудь определенной звезды созвездия Льва?
– Если и со звезды, то эта звезда не обозначена на наших картах звездного неба. Радиоволны либо испускались точкой космического пространства, либо посылались со звезды; которую не видно с помощью наших земных телескопов. Сегодня те, или, точнее, вчера, поскольку сейчас уже больше полуночи, в 14 часов 45 минут все пеленгаторные радиостанции замолчали. А радиопомехи продолжают существовать, причем радио и телеприемники ловят их на волнах всех диапазонов. Таким образом, космические пришельцы полет на Землю завершили. Это единственный возможный вывод. В настоящее время атмосфера пронизана излучениями типа радиоволн, которые не имеют источника, распространяются в эфире в любых направлениях и могут произвольно менять волну. Длина пришлых радиоволн равняется длине земных, каковые и явились приманкой для агрессора.
– Как вы все-таки считаете, они были посланы с какой-то звезды или просто испускались точкой космического пространства?
– Я склоняюсь ко второй гипотезе. В самом деле, в этом нет ничего невозможного. Они ведь не вещественные существа, а имеют волновую природу. Если все-таки они родились на звезде, то тогда, по всей вероятности, мы имеем дело с "черной дырой", поскольку, находясь не так далеко от нас по масштабам Вселенной, а именно на расстоянии каких-то двадцати восьми световых лет, звезда эта в наши телескопы не видна.
– Как было рассчитано расстояние?
– Можно предположить с большой долей вероятности, что космические пришельцы пустились в путь, когда обнаружили радиосигналы "С-С-С", посланные в эфир пятьдесят шесть лет тому назад. Ведь первые радиопомехи были копией именно этих сигналов. Ясно, что сигналам, распространявшимся со скоростью света, понадобилось двадцать восемь лет, чтобы достичь источника радиоволн, совершивших нападение. Столько же, то есть двадцать восемь лет, потребовалось и пришельцам для перелета на Землю, поскольку и те и другие распространяются с одинаковой скоростью, а именно со скоростью света. Но тогда расстояние от нас до источника излучения в космосе равно двадцати восьми световым годам. Как и следовало ожидать, только первые пришедшие из космоса сигналы имели вид сигналов Морзе. Последующие имели уже иной вид, уподобляясь встречавшимся на пути волнам. Точнее было бы сказать, не уподобляясь волнам, а поглощая их. И вот теперь в атмосфере Земли витают обрывки радио- и телепрограмм, которые передавались не только в более давние времена, но и два-три дня назад. Несомненно, эфир кишит сейчас и обрывками самых последних передач всех радио- и телецентров, но распознать их довольно трудно.