Тем не менее женщина нервничала. Брючный костюм, короткие сапоги, тонкая куртка на пуговицах — она, несомненно, придавала значение своему внешнему виду. Руки незнакомка держала в карманах.
Этот четкий, чуть ли не медальный профиль (на миг она беспокойно оглянулась на пустую лестницу) показался мне знакомым, но я не мог вспомнить, встречал ли ее раньше. Убедившись, что она одна, я открыл дверь.
— Меня зовут Джой, — сказала она с южным акцентом. — Я — сестра Берримена.
Джек Берримен — лучшей рекомендации быть не могло. Я восхищался им. Именно Джек многому меня научил: стрелять в темноте по голосу, работать с современной аппаратурой. Впервые я увидел его лет пять назад, на экране телевизора. Сидя спиной к камере, он говорил что-то успокоительное о случайном отравлении Потомака промышленными отходами. Я так и не увидел его лица, но голос запомнил, и когда Джек появился в Консультации, сразу его узнал. Не без удивления. А удивляться было чему. Ведь до появления в Консультации Джек имел диплом промышленного контрразведчика, полученный в «Калифорниа Стейт колледж», и представлял «Норман Джэспен ассошиэйтед» — организацию промышленной контрразведки. В его удостоверении было сказано: «Владелец этого документа наделен полномочиями по расследованию нарушений законов США, сбору сведений по делам, в которых США заинтересованы или могут быть заинтересованы, а также по выполнению других поручений». Других поручений… Резиновая формулировка… У нас таких нет. Тем не менее Джек оказался в Консультации, и именно он, с его опытом и умом, в самое короткое время принес дружественным нам фирмам, а значит, и нам самим, колоссальные прибыли.
О сестре Берримена, Джой, я тоже слышал. Одно время она подвизалась в Консультации в роли агента-цифровика, но я никогда ее не встречал, потому что по негласному договору с Джеком мы не совали нос в дела друг друга. Нам хватало того, что мир для нас и так был слишком прозрачным, благодаря подсматривающей и подслушивающей технике, которой мы владели в совершенстве.
Появление Джой не вязалось с правилами игры.
— Прошу, — сказал я не без настороженности.
— Нет, — нервно оглянулась она. — Я не буду входить. Если вы не против, мы поговорим в машине.
На ее месте я поступил бы так же. Но чего она хотела? Что ее привело ко мне? Кто дал ей мой адрес?
— Спускайтесь вниз, — сказал я негромко. — Я только переоденусь.
— Я жду…
Она не закончила фразу и торопливо, не оборачиваясь, сбежала по лестнице.
Проводив ее взглядом, я закрыл дверь и подошел к телефону. По инструкции я должен предупреждать шефа о своих отлучках. Но разве зря ремонтники несколько суток возились в моей квартире? — шеф уже должен был все знать.
И я не стал ему звонить.
Джой мне понравилась.
Подходя к машине, я специально замедлил шаги.
Ее лицо было очень выразительно. Оно располагало. С такими глазами ничего не стоит убедить малознакомого лавочника дать тебе в кредит любые товары.
Джой перехватила мой взгляд и нервно скривила губы. Но как только ее руки легли на руль, она преобразилась. Рядом со мной сидел теперь классный, все отмечающий, все фиксирующий водитель.
Я ждал.
— В кармане, — сказала Джой, не снимая рук с руля.
Я сунул пальцы в наружный карман ее куртки и на щупал листок бумаги.
«Мынашли тебя. Внимательно гляди в лицо каждому прохожему Внимательно следи за каждой машиной. Когда ты нас узнаешь, мы хотим видеть твое лицо». Написано было от руки, крупно и разборчиво.
Подписи не было.
— Вы получили это по почте?
— Нет. Нашла в кармане, выйдя из магазина Матье.
— Эта угроза направлена против вас?
Она в зеркале перехватила мой взгляд:
— Час назад я, как и вы, сомневалась.
— Что случилось за этот час?
— Взгляните на правое крыло.
Опустив стекло, я выглянул из машины.
Правое крыло (я видел это и раньше) было помято. Вокруг вмятины болтались лохмотья бежевой краски.
— Кто это сделал?
— На седьмой магистрали на мою машину навалился грузовик. Все произошло так быстро, что я не заметила и не запомнила лиц.
— Жаль… — помолчав, сказал я. — В такие дела я не впутываюсь… Вы сообщили в полицию?
— Я позвонила своему брату. Он не советовал мне торопиться.
— Мой адрес вам подсказал Джек?
— Да, Эл. Могу я вас так называть?
— Пожалуйста… А куда вы звонили Джеку? — скосив глаза, я внимательно следил за лицом Джой, но на нем не дрогнул ни один мускул. Она, конечно, могла знать о местонахождении Джека. В конце концов, она могла быть связной между ним и Консультацией. Но ее появление мне не нравилось. Не будь она сестрой Джека, я немедленно покинул бы машину.
Будто почувствовав мои колебания, Джой умоляюще подняла глаза. Ресницы ее дрогнули. У нее это здорово получалось. Я видел ее такой, какой она хотела казаться. И от того, что она выглядела беспомощной, мне стало не по себе.
— Со мной хотят свести счеты, — почти с испугом сказала она. — Счеты, Эл! Счеты!
Это слово — «счеты» — она повторила несколько раз. Когда банальную фразу так акцентируют, в ней может таиться второй смысл. Но чего Джой боялась по-настоящему? Так неуверенно можно вести себя лишь в коробке, набитой аппаратурой, но разве она не проверяет свою машину?
Раскурив сигарету, я поднял голову, собираясь успокоить ее принятыми в таких случаях словами, но нужда в них отпала. За пару секунд, ушедших у меня на раскуривание, Джой успела расстегнуть куртку, и с локтя ее правой руки, все так же лежащей на руле, на меня смотрел никелированный ствол револьвера. У него был невероятно вызывающий, далее игрушечный вид, но я сразу понял — оружие настоящее. Я отчетливо видел отверстия по обе стороны барабана, и каждое из них было начинено пулями, способными проделать во мне весьма убедительные дыры.
— В коробке у ваших ног лежит липкая лента, — резко сказала Джой. — Обмотайте ею глаза.
Чуть сбавив ход, она продолжала:
— Мне нелегко будет убить вас, Эл, но если понадобится, я это сделаю.
Я уступил. Не Джой. Ее вызывающему револьверу. И так же безропотно, когда на каком-то участке пути она остановила машину, позволил связать себе руки прочным нейлоновым шнуром. Хватка у нее была крепкая, мои локти это почувствовали.
— Теперь в багажник, Эл.
— А если я буду кричать?
— Ерунда, — сказала она. — Мы в достаточно безлюдном месте.
— Послушайте, — спросил я, с трудом втискиваясь в багажник. — Вы действительно Джой, сестра Берримена?
Она фыркнула:
— Вы этого не почувствовали?
— Почувствовал, — признал я, и Джой, фыркнув, с такой силой хлопнула крышкой багажника, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.
Примерно через час машина свернула на подъездную дорогу и въехала в крытый гараж. Я понял это по облаку газов, заполнивших багажник. Сильные руки извлекли меня на свет божий и поставили на ноги:
— Осторожнее. Здесь ступени.
— Может, вы снимете с глаз ленту? — Он это заслужил, девочка? — услышал я хриплый насмешливый голос.
— Пожалуй…
— Тогда, дорогая моя, ты можешь идти. Тебя ждут.
Когда шаги Джой стихли, опекун сорвал с моих глаз ленту и сразу отступил на два шага. Хотя мог этого и не делать. Я был связан, а он явно превосходил меня в весе, к тому же был вооружен, я видел, как оттопырены его накладные карманы. Здоровенный спортивный тип с не очень-то умным плоским лицом и внимательными, узко поставленными голубыми глазами.
— Будешь дергаться — пожалеешь, — предупредил он меня. — Я и не таких укрощал.
Он толкнул меня в кресло, а сам, несколько настороженно, опустился в другое, уставившись на экран работающего телевизора.
Рост цен, ливийская проблема, ограбление ювелирного магазина — ничего не пропуская, мой опекун внимательно выслушал весь выпуск известий.
Я не понимал, чего он, собственно, ждет, но когда передача кончилась, здоровяк встал, хрустнул суставами рук и удовлетворенно прохрипел:
— О нашем деле ни слова.
— Еще не успели, — усмехнулся я. — Может, через полчаса…