Позднее он так аргументировал эту важную мысль: «При дальнейшем развитии научной фантастики она все более будет приближаться к так называемой «литературе главного потока», в отношении глубины психологического исследования и отражения человека. С другой стороны, литература главного потока все более будет уделять внимания науке и закономерностям социальных и производственных явлений общества, приближаясь к научной фантастике подобно сближающимся линиям. Конечный этап — слияние этих видов литературы, ибо фантазия — общее свойство всякой литературы и всякого художественного произведения вообще» (18, 75–76).
И напоследок существенное высказывание, взятое из статьи, опубликованной за год до кончины писателя:
«Громадный успех научной фантастики в нашем веке не может быть случайным. Развитие этого вида литературы несомненно отвечает потребности настоящего этапа исторического развития человечества со всесторонним внедрением науки в жизнь, в повседневный быт и психологию современных людей. Мне представляется неизбежным дальнейшее расширение научной фантастики и ее совершенствование до тех пор, пока она не захватит вообще всю литературу, которая встанет тогда на соответствующую мыслящему человеку научную основу психологии, морали и закономерностей исторического развития общества в целом» (11, 5).
Речь идет, конечно, не о монополии фантастики. Понимать это нужно в том смысле, что вся литература проникнется научным мышлением, диалектикой исторического развития, определяющей движение мысли от настоящего к будущему. В какой-то мере прогноз Ефремова уже сейчас подтверждается: лучшие произведения научной фантастики вливаются в «литературу главного потока», которая тем временем начинает проникаться современными научными идеями, выверять жизненную практику, становление характеров и взаимоотношения людей объективными критериями из арсенала накопленных знаний.
Именно на этом пути — великое будущее научной фантастики и смерть ее как особого «жанра». Но должно еще миновать не одно десятилетие, прежде чем она возродится в новом качестве и утратит свою обособленность.
«Подробное изучение путей нашей научной фантастики — дело специальных исследований, которые, я уверен, — писал Ефремов, — не замедлят появиться, когда поймут силу этого вида литературы и его значение, как инструмента идеологической борьбы» (21, 3) и, добавим, как действенного фактора воспитания нового человека, о чем он также не уставал говорить.
В истории научной фантастики Ефремов — не только писатель-классик, но и теоретик-исследователь. Настоящая публикация дает возможность оценить его деятельность и в этой области творчества.
1. Пространством и временем полный (интервью). Записал Ю. Моисеев. — Лит. обозрение, 1977, № 4.
2. Собирающий красоту (интервью). Записал В. Бугров, — Уральский следопыт, 1972, № 12.
3. И.Ефремов. На пути к роману «Туманность Андромеды». — Вопросы литературы, 1961, № 4.
4. Хорошего в человеке много (интервью). Записал В. Гиткович. — В кн.: Фантастика-77. М., 1977.
5. М.Васильев. Штурман звездных морей. — В мире книг, 1972, № 7.
6. И.Ефремов. Дети — это мы за порогом будущего. — Детская литература, 1966, № 2.
7. Великое Кольцо будущего (интервью). Записал Ю. Медведев. — В кн.: Фантастика-69-70. М., 1970.
8. Пространством и временем полный (интервью). Записал Ю. Моисеев. — Юный техник, 1968, № 12.
9. И.Ефремов. Послесловие. — В кн.: А. Меркулов. За косым дождем. Повесть о тех, кто уходит в небо. М., 1968.
10. И.Ефремов. Предисловие. — В кн.: А. Казанцев. Пылающий остров. М., 1966.
11. И.Ефремов Предисловие. — В кн.: О. Ларионова. Остров мужества. Л., 1971.
12. И.Ефремов. Наука и научная фантастика. — В кн.: Фантастика, 1962 год. М., 1962.
13. Вас увлекает гиперболизм фантастики? Интервью с автором «Туманности Андромеды». — Смена (Ленинград), 1968, 12 мая.
14. И.Ефремов. Миллиарды граней будущего. — Комс. правда, 1966, 28 января.
15. И.Ефремов. Сражение за будущее. — Лит. Россия, 1966, 4 февраля.
16. И.Ефремов. Ответы на вопросы редакции (анкета «Сибири»). — Сибирь (Иркутск), 1972, № 2.
17. И.Ефремов. О мечте далекой и близкой. — Техника — молодежи, 1961, № 10.
18. Писатели о фантастике. — В кн.: Б. Ляпунов. В мире мечты. Обзор научно-фантастической литературы. М., 1970.
19. Жизнь ученого и писателя (интервью). Записал Е. Брандис. — Вопросы литературы, 1978, № 2.
20. Д.Биленкин. Магия героя. — Лит. газета, 1967, 28 января.
21. И.Ефремов. Предисловие. — В кн.: А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Хищные вещи века, М., 1965.
22. И.Ефремов. Предисловие. — В кн.: А. Р. Палей. В простор планетный. М., 1968.
23. И.Ефремов. Предисловие. — В кн.: А. Азимов. Я, робот. М., 1964.
24. И.Ефремов. Предисловие. — В кн.: Ф. Пол, С. М. Корнблат. Операция «Венера». М., 1965.
25. А.Ф. Бритиков. Русский советский научно-фантастический роман. Л., 1970.
26. Наследник Уэллса (интервью). Записал А. Лесс. — Московский комсомолец, 1968, 16 августа.
27. И.Ефремов. Наклонный горизонт (заметки о будущем литературы). — Вопросы литературы, 1962, № 8.
ЕРЕМЕЙ ПАРНОВ
Галактическое кольцо
Озаренные невероятным небом Гималаев дикие горы и тень старца благословляющего — на дикой скале. «Тень Учителя» назвал свое полотно Николай Рерих.
Как многолика Индия! Страна «Махабхараты» и «Рамаяны», Упанишад и Вед, страна атомной энергии и спутника «Ариабата», Этот спутник, созданный руками индийских ученых, был назван в честь древнего математика и мудреца. Но на околоземную орбиту его вывела советская ракета, запущенная с космодрома, расположенного на нашей земле. Знаменательное совпадение и отнюдь не случайное! Вспомним хотя бы «Русь-Индия» Рериха:
«Если поискать да прислушаться непредубежденно, то многое значительное выступает из пыли и мглы. Нужно, неотложно нужно исследовать эти связи. Ведь не об этнографии, не о филологии думается, но о чем-то глубочайшем и многозначительном. В языке русском столько санскритских корней… Пора русским ученым заглянуть в эти глубины и дать ответ на пытливые вопросы. Трогательно наблюдать интерес Индии ко всему русскому… Тянется сердце Индии к Руси необъятной. Притягивает великий магнит индийский сердца русские».
Читая эти строки, я думаю об индийском гении, который устремился в космическую дверь, распахнутую мощью и дружбой нашей страны. Не это ли смутно грезилось мудрецу и художнику среди вечных гималайских снегов?
И еще я вспоминаю моего учителя, завершившего великое творение — «Туманность Андромеды» в знаменательный год, с которого начался отсчет космической эры.
Однажды Иван Антонович Ефремов — это было уже незадолго до его смерти — подарил мне зеленый от древней патины обломок буддийской статуи. Изящная бронзовая рука, пальцы которой соединялись в фигуру, известную как «колесо учения». Он нашел руку неведомого бодхисаттвы в Гобийской пустыне у подножия холма, среди раскаленного бурого щебня. По этому щебню, вздымая клубы удушливой пыли, проносились когда-то крепкие низкорослые кони монгольских завоевателей, тянулись купеческие караваны с шелком, этот холм, возможно, видел нукеров Железного Хромца — Тимура. Но тонкие бронзовые пальцы с удлиненными изысканными ногтями так и не разомкнули свое символическое кольцо — чакру, колесо причин и следствий.
— В такой вот круг замыкаются наука и искусство, — сказал Ефремов.
Ему было свойственно глубочайшее проникновение в суть вещей, ясное осознание удивительной взаимосвязи всех проявлений стихийных сил и целенаправленных движений человеческой истории. Он мыслил точными законами науки и постигал сущность вещей интуитивным методом искусства. Столь цельное восприятие действительности доступно очень немногим.
Рерих навеки запечатлел в своих «мыслеобразах» космическое единство мира, проявляющее себя в прекрасном. Ефремов во многом похож именно на Рериха. Он был художником и ученым, бескорыстным мудрецом, по-детски влюбленным в жизнь, природу и во всех прекрасных женщин, которые только существовали на нашей земле, Он знал древнюю историю так, как не может знать ее узкий специалист, даже самый эрудированный, самый талантливый. Для Ефремова история никогда не была тем, чем она, собственно, и является — прошлым. Недаром в его книгах все еще продолжали жить люди, создавшие бессмертные храмы Элоры, Акрополь, пирамиды в Гизе и на Юкатане. Более того, он населил свою, ефремовскую, Ойкумену саблезубыми тиграми, которые вымерли за многие тысячи лет до путешествия Баурджеда, и рассыпал в пустынях драгоценные пряжки, сработанные искусными мастерами Атлантиды, которой, возможно, никогда не было.