— Когда?
— Об этом я и хотел с тобой посоветоваться. Как тебе известно, право лишить преступника жизни принадлежит разоблачившему его агенту.
— Так вы хотите, чтобы я…
Это уж слишком. Они предоставляют мне право убить Эрла. Меня душит смех, не могу остановить. Что-то вроде истерики. Плохо, сдают нервы…
Шеф терпеливо ждет, когда я успокоюсь.
— Ты должна, девочка. Они думают, что ты здорова. Я их убедил, будто ты действовала по моей инструкции. Если бы они знали… Тебя бы поставили с преступником на одну доску.
Забота обо мне? Отцовский инстинкт? Любопытно.
— Я их убедил, но кое-кто сомневается. Ты играла слишком правдоподобно. Я опасался: ты что-либо выкинешь, когда мы будем брать этого парня, и предпочел обойтись без свидетелей. Но ты держалась молодцом. А теперь… Если ты откажешься, они все поймут. Тебя будут судить Или отправят в сумасшедший дом.
— Мне все равно.,
— Но наша семья будет дискредитирована, мне придется подать в отставку. Наша династия…
Так вот откуда этот мягкий просящий тон, вот зачем я ему нужна. Династия. Смешно.
— Значит, ты законник только в том, что не касается тебя лично?
— Глупости. Разве ты виновна в своей болезни. Это было нужно для дела. Сразу же после смерти Эрла Стоуна ты получишь полную свободу. Можешь спуститься вниз, отдыхать, выбрать любую профессию. Единственное условие — никогда не упоминать о Земле-альфа. Если не хочешь, чтобы сами бетяне донесли на тебя. Надеюсь, ты достаточно благоразумна. Когда Эрла Стоуна не станет, твое безумие постепенно пройдет, я уверен. Ты должна выполнить свой долг для собственного же блага.
— А если нет?
— Тогда… я уберу тебя незаметно — воздушная катастрофа, несчастный случай, мало ли… У меня нет другого выхода. А Эрлу Стоуну уже не поможешь ничем.
Молчу. Все бесполезно: Шеф рассуждает вполне логично. Ничего, кроме логики. Мы говорим на разных языках, и мы в их власти.
— Когда я должна дать ответ?
— Сейчас. С Эрлом Стоуном все ясно — любая отсрочка с исполнением приговора покажется подозрительной. Завтра в полдень преступник должен быть мертв..
— Можно мне с ним увидеться?
— Нет.
Даже на боль уже нет сил, только мозг, отказываясь сдаваться, лихорадочно ищет выхода. Будто бесполезные удары в глухую, непробиваемую стену.
Эрл, Эрл, Эрл.
И вдруг свет. Даже не мысль, а внезапное озарение, еще не успевшее сформироваться в слова.
Спокойнее, Ингрид. Шеф ничего не должен заметить.
— Я согласна.
* * *Двухместный аэрокар мчит меня в Столицу. Знаю, что за мной нет слежки, — Шеф афиширует ко мне полное доверие. Более того, я выхлопотала для Эрла право последнего желания, право умереть не в мрачной камере 4-го блока, а на мягкой кушетке одного из придуманных мной заведений. Среди пальм, цветов, павлинов и сладкой, дурманящей музыки.
Осмотрев для виду пару домов, я повернула аэрокар в направлении 593-й авеню, туда, где жила когда-то Ингрид Кейн.
Я рада, что пережила эту ночь, рада, что изменилась. Я теперь знаю, что это за перемена,
Я вновь научилась спокойствию. Спокойствие бетян — мертвое, высохшее русло, мое — русло, внутри которого бурлит река. Витиевато, но точно. Новая владелица, почтенная пожилая вдова в сиреневом парике, не знает, к счастью, что у меня внутри. Она видит перед собой лишь хорошенькую бетянку из ВП, выбирающую сносное заведение для казни настоящего альфиста. Вертит документы в руках, а сама не сводит с меня глаз, завидуя, вероятно, моей молодости, длинным стройным ногам и зеленовато-пепельным волосам, перехваченным золотой змейкой,
Когда-то я так смотрела на Николь. Только волосы теперь крашеные.
Конечно, она охотно покажет мне дом — альфисты на дороге не валяются, такая реклама ее заведению! Иду за ней — почти ничего не изменилось. Все те же аккуратно постриженные газоны, цветы, которые я посадила прошлой весной, а вот аллея — здесь умер Бернард. Ингрид Кейн., Неужели это когда-то было? Моя жизнь, мой эксперимент. Месяцы, годы.
Даже ржавый прут, о который Николь поранила ногу, по-прежнему торчит из земли.
Но мне не до воспоминаний. Украдкой выдергиваю прут — он мне понадобится.
Сердце колотится гулко и равномерно, будто шарик пинг-понга о стол. Спокойнее, Ингрид. В усыпальнице пальмы нет.
Спокойнее. Пальмы нет, Вот и все. Ничего не вышло, Эрл.
— Что-либо не так?
— Мало зелени. Вот на 146-й авеню в усыпальнице такие пальмы…
— Пальмы? Ради бога, у меня их полно. Я думала, здесь слишком тесно, и вынесла их в холл. Сколько угодно. Минуточку.