— А как мы должны получать информацию? — спросил Марлоу.
— Ну, конечно, первичная информация будет поступать по радио, а затем через узкополосные усилители отдельные группы сигналов будут подаваться на электронно-лучевые трубки.
— Для каждого усилителя будет свой код.
— Правильно. Так что какая-то упорядоченная картина будет поступать на трубки, хотя ума не приложу, как мы будем в ней разбираться.
— Пора начинать. Времени у нас мало, — сказал Кингсли.
Настроение обитателей Нортонстоу значительно улучшилось после этой беседы. Вечером они, возбужденные и заинтересованные, собрались у только что установленной аппаратуры.
— Пошел снег, — заметил Барнет. — Боюсь, нас ждет суровая зима, не говоря уже об этой двухнедельной арктической ночи, — сказал Вейхарт. — Вы понимаете, к чему все это представление?
— Понятия не имею. Что можно узнать, глазея на эти трубки?
— И я тоже ничего не понимаю.
Первое сообщение Облака вызвало некоторое замешательство:
— Лучше, если участвовать будет только один человек, во всяком случае вначале. Позднее я смогу обучить остальных.
— А я — то думал, мы все получим билеты в ложу бельэтажа, — заметил кто-то.
— Нет, это правильно, — сказал Лестер. — Видите, аппаратура установлена так, что на нее удобно смотреть только сидя вот в этом кресле. Нам были даны специальные инструкции, как расположить места для зрителей. Я сам не понимаю, что все это значит, но надеюсь, мы все сделали правильно.
— Ну, вызовем добровольца, — объявил Марлоу. — Кто первый?
Последовала долгая пауза. Наконец Вейхарт вышел вперед.
— Если все боятся — я согласен быть первым подопытным кроликом.
Мак-Нейл пристально посмотрел на него.
— Есть одно обстоятельство, Вейхарт. Понимаете ли вы, что это опасная затея? Отдаете себе в этом отчет? Вейхарт рассмеялся.
— Не волнуйтесь. Не в первый раз мне придется провести несколько часов, глядя на экран.
— Ну, смотрите сами. Если хотите попробовать, садитесь в кресло.
— Будьте осторожны с креслом, Дэйв. Может быть, Гарри специально для вас подключил к нему ток, — пошутил Марлоу.
Вскоре на экранах стали вспыхивать огоньки.
— Джо начинает, — сказал Лестер. Трудно было сказать, вспыхивали огоньки в каком-то порядке или нет.
— Что он говорит, Дэйв? Вы что-нибудь понимаете? — спросил Барнет.
— Пока ничего не понятно, — ответил Вейхарт, закидывая ногу на ручку кресла. — По-моему, это полная неразбериха. Но я все-таки попробую найти в ней какой-нибудь смысл.
Время тянулось тоскливо. Большая часть общества потеряла интерес к переливающимся огонькам. Начались разговоры, и Вейхарта оставили наедине с экраном.
Наконец, Марлоу спросил его:
— Как дела, Дэйв? Ответа не было.
— Эй, Дэйв, в чем дело?
Молчание.
— Дэйв!
Марлоу и Мак-Нейл подошли с двух сторон к креслу Вейхарта.
— Дэйв, почему вы не отвечаете?
Мак-Нейл тронул его за плечо, но ответа по-прежнему не было. Они следили за его глазами, направленными сначала на одну группу трубок, затем быстро перебегающими на другую.
— В чем дело, Джон? — спросил Кингсли. — По-моему, он в каком-то гипнотическом состоянии. Похоже, сейчас он способен воспринимать что-либо только глазами, а глаза не отрываются от экранов. — Как это могло случиться?
— Хорошо известно, что зрительные воздействия могут вызвать гипнотическое состояние.
— Вы думаете, оно было вызвано умышленно?
— Очень похоже, на то. Едва ли это могло произойти случайно. И посмотрите на его глаза. Глядите, как они двигаются. Это не просто так, в этом какой-то смысл, глубокий смысл.
— По-моему, Вейхарт — не очень подходящий объект для гипнотизера.
— Согласен. Страшное зрелище и совершенно необычное.
— Что вам кажется необычным? — спросил Марлоу.
— А вот что. Обычный гипнотизер может пользоваться зрительными воздействиями, но он никогда не ограничивается только ими. Гипнотизер говорит своему объекту, он передает смысл словами. Но здесь нет слов. Чертовски странно.
— Интересно, ведь вы предупреждали Дэйва. У вас были какие-то предчувствия, Мак-Нейл?
— Да нет, ничего определенного. Правда, физиологи недавно обнаружили, что вспышки света при частоте, близкой к частоте сигналов в мозгу, производят необычное действие. С другой стороны, было ясно, что Облако может выполнить свое обещание только каким-то совершенно необычайным способом. Кингсли подошел к креслу.
— Не думаете ли вы, что мы должны что-то сделать? Может быть, утащить его? Мы могли бы легко это сделать.
— Я бы не советовал, Крис. Он, вероятно, стал бы яростно сопротивляться, а это может быть опасно. Самое лучшее — оставить его в покое. Он пошел на это с открытыми глазами в буквальном и переносном смысле слова. Я, конечно, останусь с ним. Остальные должны уйти отсюда. Оставьте кого-нибудь на случай, если нужно будет связаться с вами — Стоддард подойдет — и тогда я позову вас, если понадобится.
— Хорошо. Мы будем наготове, — согласился Кингсли. Уходить из лаборатории никому не хотелось, но было ясно, что Мак-Нейл говорит дело.
— А то еще, чего доброго, всех нас загипнотизируют, — заметил Барнет, — только бы со стариной Дэйвом все обошлось, — добавил он с беспокойством.
— Можно, наверное, просто выключить установку. И Мак-Нейл боится, как бы не наделать этим беды.
— Еще вызовешь у Вейхарта какой-нибудь шок, — сказал Лестер.
— Чертовски интересно, чему он сейчас учится, — Указал Марлоу.
— Скоро узнаем. Едва ли передача будет продолжаться много часов. Такого до сих пор не бывало, — заметил Паркинсон.
Но передача оказалась долгой, и постепенно все разбрелись по своим комнатам.
Марлоу выразил общее мнение:
— Ну, Дэйву мы помочь все равно не можем, а спать хочется. Я, пожалуй, пойду вздремну.
Стоддард разбудил Кингсли.
— Доктор просит вас, мистер Кингсли.
Оказалось, что Мак-Нейл и Стоддард уже перенесли Вейхарта в одну из спален — сеанс был закончен.
— Как дела, Джон? — спросил Кингсли.
— Не нравится мне его состояние, Крис. Температура быстро повышается. Думаю, вам незачем к нему идти. Он без сознания и едва ли придет в себя с температурой 40.
— Как выдумаете, в чем дело?
— Не знаю, никогда в жизни ничего подобного не видел. Но если бы я не знал, что здесь происходило, я сказал бы, что у Вейхарта воспаление мозга.
— Это ведь очень серьезно?
— В высшей степени. Помочь ему мы все равно не можем, но, по-моему, вам надо быть в курсе дела.
— Да, конечно. Как выдумаете, отчего это?
— Я бы сказал, слишком напряженная работа нервной системы и всех связанных с ней тканей. Но это тоже только предположение.
Весь день температура у Вейхарта повышалась, и к вечеру он умер.
По профессиональным мотивам Мак-Нейл хотел произвести вскрытие, но, щадя чувства окружающих, решил этого не делать. Он избегал людей и был полон мрачных мыслей — ведь он должен был предвидеть трагедию и принять меры, чтобы предотвратить ее. Но он не предусмотрел ни того, что случилось, ни того, что еще предстояло.
Первое предупреждение исходило от Энн Холей. Она прибежала к Мак-Нейлу, близкая к истерике.
— Джон, вы должны мне помочь. Это Крис. Он собирается убить себя.
— Что?!
— Он хочет сделать то же, что Дэйв Вейхарт. Я уже несколько часов его отговариваю, но он и слушать не желает. Говорит, что попросит эту штуку вести передачу с меньшей скоростью, чем когда она убила Дэйва. Вы думаете, это поможет?
— Как знать? Я ни за что поручаюсь. Слишком мало об этом знаю.
— Скажите мне откровенно, Джон, есть хоть какая-нибудь надежда?
— Может быть. Но мне трудно сказать что-то определенное.
— Тогда вы должны его остановить.
— Попробую. Пойду и поговорю с ним напрямик. Где он?
— В лаборатории. Говорить бесполезно. Его нужно остановить силой. Это — единственный способ.
Мак-Нейл пошел прямо в лабораторию радиосвязи и забарабанил изо всех сил в запертую дверь. Голос Кингсли едва можно было расслышать:
— Кто это?