Мама с бабушкой, как и в детстве, продолжали пичкать меня вкусностями, и я добрел на глазах. Они выполняли все мои прихоти, приговаривая, что избыточный вес может плохо отразиться на здоровьи, неся очередную порцию моего любимого Касу Марцу. Перерастя размеры дивана, я все меньше и меньше стал двигаться, возлегая на тахте, пока еще вмещавшей меня.
Помню, мама принесла мне только что вынутую из духовки лазанью и сказала, что посоветовалась с нашим доктором. Он сказал, что мне надо ограничить себя в еде, иначе сердце может не выдержать нагрузки. Но это было слишком тяжело для меня, а родные плакали, видя мои мучения при отказе от лишнего кусочка, поэтому продолжали кормить на убой.
Я располнел на столько, что перестал выбираться из дома. Связь с внешним миром осуществлял лишь через интернет. Там я познакомился с одной милой девушкой. Фотографию свою, конечно, я стеснялся показывать, поэтому для нее выглядел как малоизвестный, но довольно привлекательный актер. Я влюбился… Она настаивала на встрече, но как я мог явить свои необъемлемые телеса? Силы воли для диет и даже минимальных физических нагрузок у меня не хватало. Поэтому я решился на операцию по удалению лишнего жира. Кучи лишнего жира…
Но денег на это не было. Я создал сайт, где рассказал свою историю и стал собирать пожертвования. Вскоре денег было достаточно для осуществления плана. Обо всем с клиникой договорилась мама.
После операции я мог самостоятельно двигаться, но обвисшая кожа после липосакции нуждалась в резекции, поэтому потребовалась новая сумма. Я продолжил собирать пожертвования, выдумывая для своей избранницы истории про заграничные командировки, мешающие нашей встрече.
Когда нужная сумма была накоплена, я отправился самостоятельно в клинику, чтобы подписать договор и оплатить услуги. По пути я наткнулся на один ресторан, в который мечтал попасть с самого детства, но не мог себе этого позволить. В кармане была приличная пачка наличных, дававшая мне возможность опробовать в нем самые изысканные блюда. И я не устоял… Наевшись до отвалу, я решил оставшиеся после трапезы деньги потратить на запас излюбленного лакомства.
Встретившись с нашим давним поставщиком Салтерелле, как принято говорить во Фриули, я набрал его достаточно, чтобы хватило на весь квартал, с которым, впрочем, делиться не собирался. Добравшись до дома, я уже был голоден, поэтому тут же принялся поедать приобретенные запасы любимого сыра. Так и заснул с не дожеванным куском во рту. Проснулся в тот раз, наверное, впервые за долгое-долгое время не от голода. Меня жутко тошнило и тянуло в туалет, где я и провел целый день, попеременно садясь и сгибаясь над ним. Между приступами я снова прикладывался к сыру, чтобы восполнить израсходованную на спазмы энергию.
Мама отвезла меня к врачу. Проведя обследования и анализы, тот сказал, что виной всему кишечный миаз, назначил какие-то лекарства, процедуры и запретил на время кучу вкусностей, а любимый сыр, явившийся, по его заверениям, причиной всему, навсегда. Сказал, что необходимо соблюдать диету, так как резкие перепады веса вредны для организма в целом и для сердца в частности, поэтому после такой его потери снова резкий набор будет равносилен смерти. После услышанного меня пробрал сардонический смех. Я не выдержал этих ограничений, решив, что лучше короткая, но вкусная жизнь, чем долгая и пресная…
Грустные глаза рассказчика выражали непомерную скорбь от того, что здесь о еде только и оставалось, что думать или говорить.
– Давайте поблагодарим Массимо за то, что он поделился с нами своей историей.
– Спасибо, Массимо.
Нас всегда было девять, стоило одному «уйти», как неизменно на его месте появлялся другой. Порой такие замены ждешь с нетерпением, чтобы хоть как-то разнообразить рутину, но бывают и те, исчезновение которых для тебя становится большой потерей, как будто расстаешься с давним знакомым. Осталась последняя история, которую мы уже слышали неоднократно, но мечтали, чтобы она длилась бесконечно, потому что за ней последует то, что больше всего делает наше пребывание здесь невыносимым.
– Ну что ж, Дегэйр, настала и твоя очередь.
Мужчина, сидевший все «собрание», будто не слыша и не видя никого, начал свой рассказ, продолжая смотреть в никуда, словно говоря с самим собой или кем-то незримым для остальных присутствующих.
Мы познакомились с Дороте в Сен-Тропе, где я работал менеджером в одном из многочисленных кафе. Она приехала отвлечься от будничной скуки и понежиться в солнечных лучах. Увидев ее, я подумал, что это очередная девочка, с которой смогу развлечься. Но, пообщавшись, я сменил свои планы, осознав, что Дороте больше, чем временное увлечение. Вскоре ей пора было возвращаться в Париж, казавшийся другим концом света и предвещавший разлуку.