– Хорошо, я буду ждать в машине… постарайся побыстрее, если получится…
Она повесила трубку, перевела дыхание и повернулась ко мне, пытаясь улыбаться:
– Спасибо, – она кивнула головой в знак благодарности, – я пойду.
– Рад… помочь, – не нашел, что еще ответить я.
Девушка скрылась за дверью, и меня это, почему-то расстроило.
– Она ушла? – тут же появилась Мэри.
– Да. Только что, – я запер дверь и повернулся к жене.
Честно говоря, Мэри и не была мне женой в общепринятом смысле слова, с официальными документами, клятвами и кольцами. Но называть сорокалетнюю женщину своей девушкой, даже я понимал, было несколько комично. Поэтому мы сошлись во мнении, что «жена» вполне подходящее определение.
– Сын… – хмыкнула она, подходя к окну, – надеюсь, ты ей сказал, что я вовсе тебе не мать?
– Как-то не пришлось, – замялся я, позабыв об этом, когда все мои мысли заняли соски этой девчонки. Они до сих пор стояли перед глазами. У Мэри тоже была красивая грудь. Для ее возраста. Дал бы голову на отсечение, в годы этой незнакомки моя жена дала бы ей фору в этом вопросе, но сейчас, особенно после рождения дочки, все выглядело не совсем так, как я это любил. Соски Мэри расползлись чуть ли ни на половину молочных желез, которые разбухли, как дыни. Я ничего не имею против большой груди. Я даже за. Причем обеими руками. Но они не просто увеличились, став как мячики. А превратились в сетки с этими самыми мячиками, болтающиеся при каждом движении. Я не то что жалуюсь, но надеюсь, что когда она перестанет кормить грудью (ведь есть же всякие там смеси, да?), они станут хоть отдаленно напоминать груди, которые я привык ласкать, чтобы сделать приятное женщине и получить удовольствие сам, а не в то, к чему прикоснувшись, рискуешь оказаться вымазанным молоком, на которое, мне уже кажется, у меня аллергия. Несмотря на все это, я ее люблю. Ведь не в груди же дело, правда? И не в том, что уже месяцев пять у нас не было секса… В конце концов, она родила мне дочь. А это многого стоит. Можно и потерпеть.
– Похоже, она что-то забыла, – сказала Мэри, всматриваясь в сумрак за окнами.
– Да? – я подошел ближе, стараясь не очень показывать, что меня это волнует.
– Да, – недовольно сказала жена, услышав стук в дверь.
Я вопросительно посмотрел на нее, словно ожидая разрешения впустить незнакомку снова.
– Чего стоишь? – непонимающе уставилась она.
Я расторопно открыл дверь.
– Простите, – виновато произнесла девушка, – кажется, я заперла ключи в машине… а тут такой дождь…
– Заходи, – сказала Мэри, и повернулась ко мне, саркастично добавив, – мой сын сделает тебе горячего чаю, чтобы ты согрелась.
Она снова пошла наверх. Казалось, она так привыкла к воплям Сюзи, что замечала их, только когда кто-то был рядом, начиная морщиться от их пронзительности.
– Э… есть черный и зеленый, – сказал я, – чай…
– А можно кофе? – застенчиво убрала она мокрую прядку с гладкого лица.
Как я отвык видеть такую безупречную кожу. Мэри следила за собой, но годы берут свое, и никакие подтяжки, пиллинги и крема не смогут достоверно имитировать молодость.
– Да, конечно, – я старался выглядеть уверенно, словно взрослый мужчина, в дом которого пришла беспомощная крошка в поисках спасения. Но не мог отделаться от чувства, что готов залиться краской, как подросток, у которого случилась эрекция перед всем классом, – садись на диван, я сейчас.
– Спасибо, но я боюсь его намочить…
Я понял, что она совершенно права. На ней сухого места не осталось, и приглашать ее присесть было довольно опрометчиво.
– Я принесу полотенце, – сказал я и поднялся в ванную.
Когда вернулся с огромным банным полотенцем, она все еще стояла на том же месте, не сдвинувшись ни на дюйм.
– Вот… – я протянул ей полотенце, стараясь не смотреть на по прежнему торчащие соски.
– Спасибо, – поблагодарила она. И тут же сделала то, чего я ну никак не ожидал: она схватилась за подол платья и потянула его вверх, мигом оставшись в одних трусиках. Таких крошечных, которых я уже давно не видел. Очень давно. Кажется, целую вечность. Так же быстро она схватила из моей руки полотенце, я только и успел заметить что эти трусики, и тут же закуталась в него с головой, – можно я его просушу?
– Да, – резко ответил я и взял мокрое платье, прикрывая им с трудом скрываемое возбуждение. «Вот черт» – подумал я, когда понял, что теперь у меня не только стояк, но и такой видок, будто я обоссался. Я снова заторопился в ванную, чтобы выжать платье, потом отнес его в подвал, где положил рядом с бойлером, чтобы оно быстрее высохло.