Лола зашагала дальше и уселась рядом с третьим, тем, что был мужского пола. На нём высилась новогодняя шапка, а лицо закрывала то ли маска, то ли вязанный шарф.
— А вы куда едете?
— Домой, — неохотно ответил мужчина, тоже уставившись в телефон.
Он даже не взглянул на неё. Но она этого не заметила. Хоть одну ночь в году можно же было не замечать, что она всех заебала.
— А куда домой? — не унималась Лола.
Мужчина ткнул пальцем по ходу поезда и ответил:
— Туда.
Только она собиралась ещё что-то спросить, как третья, сидевшая с другого края, подошла к ней и обратилась:
— Мадам, — Лола аж почувствовала себя высокопоставленной особой, но тут же сникла, услышав продолжение фразы: — Иди отсюда.
— Я никуда не пойду.
— Чего?
— Не пойду никуда…
— Иди отсюда!
— Н-нет… — Лола продолжала стоять, точнее сидеть, на своём. С какой стати её прогоняют? В конце концов, у нас почти что свободная страна.
Без дополнительных предупреждений дама уселась на Лолу, и ей всё же пришлось чуть сдвинуть свои позиции.
— Ясно… — выдавила она и молча доехала до своей станции.
Остатки гуляк топтали оледенелый асфальт. Лола семенила в своих толстых башмаках. Ветер дербанил фатиновую юбку, кусал куцые ляжки. Пару раз Лола чуть не упала. Но удержалась. Вот только зачем?
Разбиться б об лёд, как прошлогодний стеклянный шарик. Вдребезги. Чтоб ни одной целой кости, ни одного сустава. Ни лица, ни имени. Ничего чтоб от неё не осталось.
Из квартиры пахнуло затхлым одиночеством. Даже кошек у Лолы не было. Кошек выдавали только самодостаточным.
Заставленный угощениями стол всё ещё ждал гостей. А вдруг бы кто-то пришёл? Ну хоть случайные соседи с новогодними поздравлениями или заблудший иногородний. Ну хоть кто-то… хоть одна живая душа.
Но Лолу не поздравили даже скупым сообщением. Она была совершенно одна.
Некому было сожрать таз оливье. Кому нужны были эти омары? Для кого остывала картошка?
И только допитая до дна бутылка шампанского пузато возвышалась над салатами и сервированными тарелками.
Лола легла прямо на пол, не разуваясь и не снимая куртки.
Неохотно приближался рассвет. Повсюду гремели остатки салютов.
Бессмысленная кучка Лолы срасталась с полом. Заветривалась, как нетронутые нарезки.
Бутыль из-под шампанского удручающе смотрела на Лолу со своей высоты.
«Не ставь пустую бутылку на стол!» — вечно орал брат-алкоголик, пока не скопытился.
Примета плохая.
Лола поднялась, сбросила бутылку вниз. Та грохнулась об пол и не разбилась.
Лола открыла окно. И разбилась. Как прошлогодний шарик.
Новогоднее чудо
Новый год — любимый праздник миллионов детей по всему миру.
Они ждут подарков, ждут праздничных угощений, ждут чуда.
А еще они ждут того, кто все это им принесет, того, кем притворяются родители или приглашенные артисты на забаву малышне. В разных странах он носит разные имена и Корбобо, и Папа Паскуаль, и даже Йоулупукки… но в России этот персонаж известен всем как Дед Мороз. Старый добрый дедушка с красным носом и своей незаменимой внучкой Снегурочкой. Он появляется с большим мешком подарков на своих расписных санях и одаривает всех сполна.
Такой мы слышали эту историю с детства. И именно таким добрым и щедрым нам представляется Дед Мороз. Сказочный персонаж… вырастая, люди теряют веру. Веру в сказку, в волшебство, в чудо.
Но мир полон чудес! Только никто не говорил, что они могут быть исключительно добрыми.
Улицы устланы снегом, мерцающим в новогодних огнях, развешанных по всему городу. Всюду снуют люди, торопящиеся купить подарки для всех, кто им дорог, или кого они обязаны одаривать по долгу службы или иным жизненным обстоятельствам. Есть и те, для кого грядущий праздник лишь повод от души набить пузо и несколько дней ничего не делать. А кому-то и вовсе не до веселья, потому что для них это обычные рабочий день и рабочая ночь, лишенные улыбок и подарков друзей. Конечно, находятся и те, кто полностью свободен с тридцать первого декабря на первое января, но совершенно не горят желанием бдеть под елкой, дожидаясь боя Курантов. Они спокойно лягут спать, заткнув уши берушами покрепче, чтобы праздничные фейерверки не нарушили их безмятежного сна. Да, кто-то может поступить и так. Кто-то, но только не Ирочка, ожидающая своего первого Нового Года, в который ей разрешат не ложиться спать до самого его прихода. Она будет сидеть за столом, как взрослая, и загадает свое заветное желание ровно в полночь, когда один год сменит другой, дав надежду на лучшее будущее.