— Я это переживу.
— А я нет.
— Ну тут уж… — пожал плечами Ильшат, пытаясь выйти в холл.
Полина преградила ему путь.
— Не выводи меня.
Ильшат провел по лицу ладонью, стоя на распутье. Жена давно отбила у него желание отстаивать свои права и мнение, поэтому он сдался, взвесив урон от спора и радость от возможной победы:
— И что я, по-твоему, должен надеть?
— Ты маленький, что ли? — упрекнула его Поля, — сам не в состоянии подобрать себе гардероб?
— Я уже это сделал, если ты не заметила…
— Господи! — воздела руки к небу та и проследовала к гардеробу, — ну вот же нормальная одежда, а ты, как назло, нацепил на себя какое-то тряпье.
Полина всучила мужу темно-серый костюм и с утомленным видом уселась на диван, ожидая, когда он облачиться в одежды.
— Не прошло и года, — упрекнула она, когда Ильшат, наконец, закончил.
Он промолчал и направился на выход, надеясь, что сможет уже беспрепятственно отужинать.
В ресторане отеля собралось много народу. Здесь были и такие же любительницы покрасоваться, как Полина, и такие же уставшие от жизни спутники светских львиц, мечтающие только о диване и хорошем минете, как Ильшат. Некоторым из них повезло, и их дамы не заставили их надевать щегольской наряд, они спокойно сидели в своих заранее потертых дизайнерами джинсах и попивали оплаченные сполна напитки. Шведский стол ломился от угощений. Здесь были и блюда европейской, и средиземноморской, и восточной и русской кухонь.
Ильшат наложил себе пригоршню запеченного с укропом и чесноком картофеля, добрый кусок свиной отбивной, мясной салат и три кусочка черного хлеба. Видя это, Полина была в полном негодовании. Сама же она аккуратно накладывала в свое блюдо роллы и прихватила парочку канапе с тигровыми креветками. Опустившись за столик, она улучила момент, чтобы попрекнуть мужа в мещанстве:
— Ты бы еще натер горбушку чесноком и посыпал солью, чтобы залудить со стопариком.
— Отличная идея, — загорелся Ильшат.
Полина одарила его убийственным взглядом, давая понять, что его жизнь будет кончена, если он отважится на подобный поступок. Бедняга понял, что его радость по приезду была преждевременной.
Началась развлекательная шоу-программа с певцами, актерами и прочей лабудой, столь противной ненавистнику шума и гама Ильшату. Полина же с удовольствием участвовала во всяческих конкурсах и даже спела дуэтом с одним из «звездунов» отечественной эстрады, когда он вызвал добровольца. Она привыкла быть первой везде и всегда, видя себя на гребне волны в то время, как муж считал ее «в каждой бочке затычкой».
Предстояла тяжелая ночка, ибо веселье планировалось до самого утра. Ильшат умоляюще смотрел на жену, прося позволения уйти.
— Ты что меня хочешь одну здесь оставить? Я могла бы вообще тогда одна и поехать.
— Это точно… — закручинился муж, гадая, почему же она именно так и не поступила.
— И тебе все равно?! — возмутилась она, — а если меня будут домогаться?!
— Ты знаешь, что делать в подобных ситуациях… — стараясь подавить зевок, ответил супруг, вспомнив о том, как однажды она чуть ли ни сломала нос неудавшемуся ухажеру, считавшему, что она непременно должна оставить ему свой телефончик.
— А вот ты, как я вижу, нет, — стиснула зубы она, считая, что ее аксессуар в виде мужа должен сопровождать ее везде и всюду, дабы поддержать созданный ею образ удачливой и успешной женщины.
Кругом носились неугомонные дети, вереща хуже представителей эстрады, и Ильшат молил о том, чтобы тех поскорее раскидали по койкам, дабы не травмировать его ранимые уши. Он любил детей, но не в таком количестве и не с таким уровнем децибел. Ближе к ночи, вся мелюзга рассосалась, и началась взрослая программа с полуобнаженными девицами в карнавальных костюмах, как на бразильском карнавале, и пошловатые конкурсы от «дюже забавного» тамады. Поначалу Ильшат оживился, разглядывая спортивных загорелых барышень, но получив язвительный комментарий от жены, вновь сник, понимая, что в ином случае останется в новогоднюю ночь без… «снегурки».
Когда начались танцы, Полина потащила его на танцпол, хоть и знала, что из него лучше вышел бы папа… Бедолага из последних сил переминался с ноги на ногу, надеясь, что скоро включать что-нибудь помедленнее, и он сможет прикорнуть на плече жены, делая вид, что ее обнимает.
После перерыва с очередным номером, Ильшат направился в уборную, прихватив со шведского стола парочку стопок водки, которую выпил в туалете, как школьник. Возвращаясь назад, он понял, что жена уже снова отплясывает, не замечая его появления. Тогда он стал глотать стопки одну за другой, не отходя от «кассы», посекундно оглядываясь, чтобы благоверная не заметила его отступления от правил. Вскоре он дошел до кондиции и завалился на диван в углу зала, поджав ноги и подложив под голову ладошки. Ильшат не был из тех, кого тянет на приключения со спиртного, он просто отключался, будто выпил снотворного, и его нельзя было разбудить и пушечным выстрелом в течение нескольких часов. Именно это и раздражало Полину, когда ее муж пил. Она думала, нет бы был, как все нормальные люди, которые несутся в пляс и начинают дурачиться. Ну или заводил бы разговоры «за жизнь» на худой конец. А тут раз и в отключке. Даже не поскандалить.