Сейчас все было уже позади; то, что не успели закончить на месте, завершали прямо на марше. Кинь, шагая рядом со своими солдатами, остро ощущал охватившее всех волнение перед боем, видел на лицах бойцов решимость сразиться с врагом. Такая же решимость вела их на маршах вдоль всего Чыонгшона, когда они шагали и в зной, и под проливным дождем, испытывая всевозможные лишения.
Задержавшись у обочины, Кинь вдруг увидел Кхюэ с тяжелым вещмешком на спине. Подойдя к нему, Кинь спросил:
- Запалы есть?
- Только один комплект.
- Пока достаточно! - решил Кинь и обрадованно крикнул комбату: - Сыонг, запалы поднесли!
Кинь и Кхюэ, обгоняя идущих солдат, вышли в голову колонны. Рядом сразу же вынырнула фигура Сыонга.
- Быстрее нельзя? - спросил у комбата Кинь. - Впереди - пересохший ручей, этот рубеж нужно миновать без задержек.
- Так точно! - отрапортовал Сыонг. - Я уже отдал приказ подрывникам пройти его как можно быстрее.
Передние резко прибавили шаг. Остальные, группа за группой, почти бежали, нагоняя их. Трое бойцов (один из них, сильно косивший, тащил на себе ручной пулемет) На бегу вслух повторяли боевую задачу.
- Какова задача нашей роты? - спрашивал один из этой тройки, командир отделения.
- Задача нашей роты - отведать мясца недожаренного козла! - весело взглянув на командира, бойко ответил сильно косивший боец, поправляя на плече ручной пулемет и ремень новенькой, только что полученной винтовки.
- Прекратить болтовню!
- Нам поставлена задача прикрыть правый фланг штурмовой группы, которая будет проделывать проход в центре лагеря марионеток.
- Какая задача стоит перед нашим взводом?
- Наш взвод должен двигаться по большаку…
- Ребята, а как ночью точно выйти к вражеским позициям?… Говорят, в Кхесане одни только марионетки.
- Как же быть? Я ведь обязался в эту ночь уничтожить нескольких американцев…
Кинь, шедший рядом с молодым командиром отделения, отметил про себя его горячность и спросил:
- Во многих боях довелось побывать?
- Никак нет, товарищ командир! Можно вопрос? Почему командование не поручило нашему полку главную задачу?
- Разве то, что поручено нам, не ответственно?
- Понимаю, товарищ замполит, но…
Кинь хотел было о чем-то спросить командира отделения, но вдруг замер и прислушался. Нервы в одно мгновение натянулись как струна: среди гомона голосов, топота бегущих ног и бряцания оружия Кинь различил вой бомб, прорезавший хмурое, туманное небо.
- Ложись! - долетел от головы колонны приказ комбата.
- Воздух! Соблюдать спокойствие! - крикнул Кинь.
- Воздух! - вторил приказу замполита Кхюэ.
Земля задрожала от взрывов. После первого налета изрытую, вздыбленную землю заволокло огнем и черным, как деготь, дымом. Не обращая внимания на вой и разрывы бомб, Кхюэ стал подниматься и неожиданно стукнулся о чью-то большую, обутую в резиновую сандалию ногу. Сквозь густой, удушливый дым он с радостью различил фигуру замполита, который уже давно стоял во весь рост.
- Кхюэ! Давай-ка, старина, за мной! - сказал Кинь, сплевывая набившийся в рот песок. Кинь мельком глянул на ординарца, в его карих глазах вспыхнул огонек. Исход предстоящей операции сейчас решался здесь, и именно он, Кинь, был тем человеком, от которого во многом зависел ее успех.
Они побежали вперед, перепрыгнули через поваленное, охваченное языками пламени дерево, и тут перед ними из-за стены дыма возникла фигура комбата.
- Товарищ замполит, - в голосе Сыонга звучали настойчивые нотки, - немедленно покиньте опасную зону! Через несколько минут они снова начнут бомбардировку.
- Продолжайте движение! - крикнул ему в самое ухо Кинь и, притянув его за рукав, назвал нескольких человек, кто должен был остаться с ним в зоне бомбардировки.
- Вы - замполит, и я предлагаю во избежание… - настаивал Сыонг.
- Лучше позаботьтесь о том, чтобы солдаты продолжили марш. Выполняйте приказ!
Подошедшим замполитам батальона и группе санитаров Кинь посоветовал, как лучше защищаться от бомбардировки и оказывать в таких условиях помощь раненым.
Вражеские самолеты продолжили бомбардировку участка, по которому только что прошла 6-я рота. Пять человек погибло, около десяти было ранено. Кинь и Кхюэ залегли в одной из воронок. Не дожидаясь прекращения бомбардировки, Кинь закатал брюки и, прячась за камнями, принялся переносить раненых…
Спустились сумерки. Стали отчетливее языки пламени, лизавшие стволы железных деревьев.
Наверху непрерывно описывали круги самолеты-разведчики. По склону холма вытянулась в две шеренги 6-я рота. Кинь в разорванной гимнастерке стоял перед солдатами. В сумерках лицо его показалось постаревшим, но голос, поначалу глухой, уже через минуту зазвучал громко, и, несмотря на гул самолетов-разведчиков и свист то и дело проносившихся в небе реактивных самолетов, каждое слово замполита было отчетливо слышно.
- Врагу не удастся нас остановить, - медленно начал Кинь. - Времени у нас в обрез. Напомню только одно: это первое сражение, в котором принимает участие наш полк. Задание, возложенное на первый батальон, свидетельствует о том, что командование верит нам, товарищи. Сейчас на нас с надеждой смотрит весь полк. Какими бы ни были трудности, мы должны, не останавливаясь, идти вперед на врага и одержать победу! Такова наша задача, задача революционной армии!
В эту минуту Киню хотелось обнять каждого бойца. Солдаты стояли перед ним в две шеренги. У многих из них - на голове, на руках, на груди - белели свежие, только что наложенные повязки, сквозь которые проступали пятна крови. Кинь обвел всех взглядом и после минутного молчания продолжал:
- Погибшие зовут нас к отмщению! Мы скорбим о них, но мы не должны падать духом и приходить в уныние. Клянемся отомстить за них!
- Клянемся! Клянемся! - раскатами прокатилось по рядам, и над головами взметнулись автоматы, винтовки, ручные пулеметы. - Уничтожим американских захватчиков! - в едином порыве вырвался громовой клич сотен сердец, охваченных жаждой борьбы.
6- я рота ускоренным маршем догоняла свой батальон. Небо над Кхесанью, сплошь затянутое облаками, казалось странно притихшим. В движущейся колонне перед Кхюэ мелькнуло разгоряченное, будто захмелевшее лицо молодого командира отделения из 6-й роты; голова бойца была обмотана толстым слоем марлевой повязки, на бинтах нелепо сидела панама. Рядом шагал, на ходу укорачивая ремень переброшенной на грудь винтовки, сильно косивший боец; с непокрытой головы на косые, сердито вытаращенные глаза падал растрепанный чуб. «Привет!» -услышал Кхюэ и, обернувшись, увидел своего недавнего знакомого - бойца-носильщика, которого теперь перевели в пехоту; он высоко поднимал руку, держа в ней винтовку с примкнутым штыком.
- Все в порядке? - спросил его Кхюэ.
- А как же! Уж и задам же я теперь им перцу!
- Не хвастай раньше времени! - оборвал его чей-то голос.
Кинь стоял у обочины. Глядя на проходившую колонну бойцов, он, как никогда раньше, испытывал чувство уверенности и спокойствия: перед ним шли солдаты, полные решимости сразиться и победить. Они надвигались, как тучи перед бурей, готовые вот-вот громом и молниями обрушиться на врага.
3
Операция началась. Ожесточенно прозвучали первые залпы орудий. Здесь, на полоске земли, примыкавшей к границе, сосредоточились значительные силы. С нашей стороны в операции участвовали несколько регулярных полков и дивизий. Подготовку к действиям в районе дороги № 9 и Кхесани вели самые испытанные наши дивизии.
Сложившаяся к этому моменту в ходе освободительной войны ситуация требовала согласованных действий на всех фронтах. Войска под Кхесанью должны были начать боевые действия за десять дней до всеобщего наступления, чтобы отвлечь на себя часть вражеских сил. Поскольку приказ об этом был отдан в экстренном порядке, времени на подготовку операции оставалось очень мало, и теперь не хватало боеприпасов и продовольствия. Рисом успели обеспечить только подразделения, принимавшие непосредственное участие в боевых действиях, и то лишь на три дня. У наших войск, наносивших удар в районе Кхесани, не осталось времени и для проведения тщательной разведки. Накануне, 24 декабря, враг обнаружил передвижение наших сил, стягиваемых к долине Кхесань, и начал бомбардировать их. В результате наряду с потерями в живой силе была разбита и часть дорог, проложенных нашими саперами. Однако ничто не могло поколебать решимости наших солдат и командиров: стратегическое значение операции в Кхесани как для Севера, так и для Юга, а также для всеобщего наступления хорошо понимал каждый.