Теперь мы сочли себя на первый случай достаточно вооруженными. А главное — удачи вселили в нас веру в свои силы. И мы решили предпринять более серьезную операцию.
После разгрома декабрьского восстания в Москве царское правительство стало лихорадочно усиливать полицию. Полицейские участки на местах, особенно в рабочих районах, получили подкрепление. Одновременно министерство внутренних дел решило вместо устаревших револьверов снабдить полицейских новейшим автоматическим оружием. И вот партия иностранных пистолетов прибыла в Сим. Но, видимо, приказа раздать эти пистолеты еще не поступало. Держать оружие в частном доме, где они жили, стражники не решились — опасались рабочих. И полиция пустилась на хитрость: спрятала ящики с пистолетами в Симском ремесленном училище. Кому, дескать, придет в голову, что власти могут держать оружие в таком месте? А на черносотенную администрацию училища полиция надеялась.
Однако охранка предполагала, а дружинники располагали.
Полицейский фокус не укрылся от глаз нашей разведки — пятнадцатилетнего Пети Гузакова и Василия Лаптева, учеников ремесленного училища. Петя сообщил об этом брату, нашему начальнику. Михаил срочно связался с руководством Уфимской боевой организации и попросил разрешения на «экс». Штаб разрешил, но поставил непременное условие: жертв не должно быть ни с той, ни с другой стороны — нельзя восстанавливать против боевиков население.
Продумать план операции надо было тщательно, но быстро, — в любую минуту пистолеты могли раздать стражникам или перевезти в другое место — тогда их поминай как звали.
Мы втроем — Миша Гузаков, Валя Теплов и я — собрались в квартире Теплова. Валентин вытащил из-за шкафа рулон бумаги и расстелил его на столе — это оказался вычерченный им самим план училища. План сразу придал нашему совещанию вид заправского военного совета.
— Ну вот, ребята, — заговорил Михаил, придерживая обеими руками края норовившей свернуться бумаги, — пожалуй, сразу видать, как надо действовать…
И он изложил свой план операции.
План Михаила мы приняли, подробно обговорили все, распределили обязанности.
— Ты, Ванюшка, — распорядился Миша, — достань лошадь с тарантасом у своего дядьки. Скажи: хочу, мол, с утра пораньше за дровами ехать. Тебе, Валька, надо договориться с Курчатовым, чтобы оружие хранить на пасеке. И каждый из нас условится с двумя-тремя ребятами. Давайте решим, кого взять на дело.
— Обязательно Петьку, твоего братишку, — он хоть и мальчуган, а взрослого стоит, — предложил я. — И Лаптева Василия.
— Верно, — поддержал Валентин. — И еще Митю Кузнецова, Алешу Чевардина, Ваню Ширшова.
— Согласен, — кивнул сотник и назвал еще Сашу Киселева и Гаврюшу Леонова.
Так составилась наша десятка.
— Да, еще не забыть, — спохватился Михаил. — Ведь нас тут каждая собака не то что в лицо, — наверно, по по походке знает.
— Загримироваться! — с горячностью предложил я. — Как на спектакле. Я и грим достану, и…
— Не годится! — отрезал Михаил.
— Почему не годится?! — Я даже обиделся. — Можно так накраситься — родной папанька не узнает.
— Можно-то можно, — возразил Миша, — да ведь как ты в случае чего в село кинешься? С намазанной-то рожей! А?..
Н-да!.. Об этом я и не подумал! Но сдаваться все-таки не хотелось:
— Ну-у, если провал… А зачем о нем думать?
— Предусмотреть все нужно заранее, в том числе и неудачу, — немного менторски проговорил сотник. — Да ведь и при удаче, как ты в свой же дом крашеный явишься?
Пришлось сложить оружие.
— Как же быть?
Миша почему-то придвинулся к нам и сказал шепотом:
— Надо сделать черные маски.
Маски? Это здорово!
— И бороды из мочала! — осенило меня.
— Вот бороды — это ты правильно, — согласился и Михаил. — И, ребята, вот еще что: оружие повезем на пасеку мы втроем. Кроме нас, ни одна душа не должна об этом знать. Конспирация прежде всего. Поэтому сразу после «экса» всех боевиков распустить по домам.
На следующий вечер всем нам, участникам операции, предстояло встретиться, проверить все в последний раз.