Он повернулся, чтобы уйти.
— Ты в порядке? — голос прозвучал слишком нетерпеливо, и я проклинала себя, когда тот развернулся.
— В порядке, — он произнес это медленно, словно я была немного туповата.
Как будто у меня не было причин спрашивать. Как будто каждый из присутствующих на арене не видел, как он упал.
Но даже несмотря на то, что Картер звучал как придурок, я не хотела, чтобы он уходил.
— Похоже, у тебя есть старая травма, — сказала я, дотрагиваясь до правого бедра. Я заметила, что ему это нравилось, хотя и не была уверена, пока не увидела, как он падает. — Колено?
Картер усмехнулся.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
Он повернулся, и на этот раз, когда ушел, я заставила себя остаться. Затем вернулась к работе, щеки горели. Почему я разговаривала с ним так, как будто мы были знакомы? Я была совершенно смущена.
Спустя время, когда было уже поздно, а заведение опустело, я, наконец, вышла. Проходя квартал до служебной парковки, я вздрогнула, почувствовав нервозность.
Что-то в том, чтобы переходить улицы, вызвало легкую дрожь ужаса. Как будто тело помнило аварию, которая изменила мою жизнь, хотя разум не мог уловить ни одной ее части.
Парковка возле арены все еще медленно пустела, а улицы казались забитыми. Люди остановились на пешеходном переходе. Нервничая, я вышла на улицу, лавируя между остановленными машинами.
Мотоцикл взревел, прокладывая путь через припаркованные машины. Я вздрогнула, осознав, что он несется справа.
Было время убраться с его пути, но я чувствовала себя приросшей к земле, как будто не могла пошевелиться. Я уставилась на мотоцикл.
Внезапно высокая темноволосая фигура встала между мной и мотоциклом, властным жестом подняв руку, как будто был главным на улице.
И, честно говоря, от него исходила аура силы и магнетизма, хотя, возможно, так оно и было.
Во всяком случае, мотоцикл резко затормозил.
— Свали с дороги! — закричал мотоциклист, затем замолчал, когда мужчина уставился на него.
— Ты в порядке? — спросил он, провожая меня до тротуара.
Загорелся зеленый, и движение снова возобновилось. Взгляд метнулся к мотоциклисту, и он поднял один палец, покачивая им взад-вперед в жесте «нет, нет, нет». Я не могла видеть выражение лица водителя через шлем, но, судя по позе, могла бы поклясться, что другой мужчина в страхе бросился прочь.
— Да, — сказала я. — Спасибо.
Он повернулся и взглянул на меня.
— Не следует гулять одной. В дни игр здесь многолюдно, но все равно небезопасно.
Я подняла брови, глядя на него.
— Теперь собираешься сказать, что я не должна разговаривать с незнакомцами?
Он тихо усмехнулся. Уличные фонари отбрасывали на лицо незнакомца резкие тени, но ничто не могло скрыть, насколько он был красив.
— Я не незнакомец, — сказал он. — Я Грейсон.
— Просто знание имени не означает, что ты не незнакомец, — сказала я.
Он пожал плечами. Улыбка, появившаяся на лице Грейсона, была такой очаровательной, что захотелось и дальше стоять здесь, на улице, разговаривая с ним.
— Могу я проводить тебя до машины? — спросил он.
— Похоже, это именно то, что ты бы предложил, если бы был человеком, которому я не должна позволять провожать меня до машины.
— Звучит как раз то, что я бы предложил, если бы был человеком, у которого есть две сестры, — пожурил он в ответ.
В нем было что-то, ощущающееся… притягательным.
То, что я чувствовала к хоккейным мальчикам.
Безопасность.
— Отлично. Можешь защитить меня еще от каких-нибудь хулиганов-мотоциклистов.
Его ответная улыбка была подобна восходящему солнцу.
— Меня зовут Кеннеди, — сказала я, протягивая руку.
Когда он пожал ее, меня обдало теплым, темным ароматом лосьона после бритья. На костяшках его пальцев были шрамы, ладони твердые. В костюме Грейсон выглядел безупречно.
— Итак, большая поклонница хоккея? — спросил он, когда мы шли к припаркованной машине.
— Пока не знаю, — сказала я с улыбкой и уклончивым пожатием плеч. — А ты?
— Да. Я раньше играл, — легкая улыбка заиграла на его губах. Я не смогла прочитать эмоции, промелькнувшие на лице. Сожаление? Ностальгия? Тоска? — Давным-давно.
— И теперь просто болеешь за «Дьяволов»?
Его ответная улыбка быстро обнажила зубы.
— Не сказал бы, что болею. Но иногда мне нравится смотреть.
— Я была увлечена сегодняшней игрой, — сказала я со смехом. — Посмотрела всего несколько минут. Но это было захватывающе.