С каждым шагом ночное одиночество, казалось, сгущалось вокруг меня, и все казалось… безнадежным. Как будто я никогда не найду ответы, которые так отчаянно искала. Темнота ночи соответствовала тьме в моем сердце.
Я чертовски ненавидела это.
Мне нужно было сбежать.
Забыться.
Мой телефон зазвонил, и я увидела, как на экране высветилось имя Кэрри. Лишь мгновение я колебалась, раздумывая, отвечать или нет. Но, может быть, она смогла бы отвлечь меня от дерьмового шоу, в которое внезапно превратилась моя жизнь. Если потеря памяти с самого начала уже не считалась дерьмовым шоу.
Я провела пальцем, чтобы принять вызов.
— Привет, — поприветствовала я ее, в моем голосе слышалась усталость.
— Кеннеди, девочка, что происходит? — в голосе Кэрри сразу послышалась озабоченность, потому что спустя пять лет она могла читать мой тон, как открытую книгу. — Кого мне нужно убить?
Я хихикнула, потому что ее попытка убийства на самом деле была бы скорее веселой, чем пугающей… Но потом я вспомнила, почему я была расстроена.
Я вздохнула, проводя рукой по волосам.
— Ну и денек выдался, — пробормотала я, поднимаясь по ступенькам в свою квартиру, ступеньки стонали у меня под ногами, как будто они были в нескольких секундах от обрушения.
— Хэй, что случи… черт возьми! Не ешь это! — огрызнулась она, и я снова почувствовала улыбку на своем лице.
Ее дети были такими чертовски милыми, но вместе с этим маленькими засранцами.
— Секундочку, — выругалась. — Мы не едим какашки!
Я подождала, пока открою дверь и войду в свою квартиру, на моем лице была широкая улыбка, когда я представила, что происходит, и тут она вернулась.
— Хорошо, кризис предотвращен. Что ты говорила? — она фыркнула.
Я колебалась, не уверенная, как много стоит рассказывать.
— Давай просто скажем, что я кое-что выяснила. Хоккеисты — придурки, а я чувствую себя… странно.
На другом конце провода повисла пауза, прежде чем Кэрри ответила, ее тон смягчился.
— Я имею в виду, это было определенно более расплывчато, чем я хотела бы услышать. Но если ты не хочешь говорить об этом, все нормально. Но ты знаешь, что всегда помогает в таких ситуациях?
Я приподняла бровь, хотя она не могла этого видеть.
— Что?
— Алкоголь, — заявила Кэрри. — Давай пойдем куда-нибудь, напьемся и забудем обо всем, что происходит.
— Ты уверена, что не убегаешь от какашек? — поддразнила я.
Она хихикнула.
— Конечно, я убегаю от какашек. Выйдя на улицу, я убью двух зайцев одним выстрелом, а ты знаешь, я люблю многозадачность.
— Ладно, давай напьёмся.
В голосе Кэрри звучало торжество.
— Вот это настрой! Встретимся в «Типси Юникорн» через час. Мы будем пить, пока не забудем, что нас беспокоит.
Я повесила трубку, предвкушение и облегчение захлестнули меня. Иногда все, что было нужно — это подружка и выпивка, чтобы взглянуть на вещи в перспективе или, по крайней мере, на время заставить забыть.
Не то чтобы я нуждалась в большем забвении…
«Типси Юникорн» оправдывал свое название, с его тускло освещенным интерьером и звуками смеха и звона бокалов, наполняющими воздух. Мы с Кэрри уже выпили несколько рюмок, и мир начал приобретать туманный, беззаботный оттенок. Это было именно то, что мне было нужно: временное избавление от запутанного бардака, в который превратилась моя жизнь.
Помогло то, что у Кэрри всегда была для меня хорошая история.
— Итак, мы слышим стук в нашу дверь, и ручка дергается… как будто кто-то пытался войти.
Они с мужем только что вернулись из поездки в Вегас, и, очевидно, история была немного сумасшедшей.
— Что ты сделала? — спросила я, слегка запинаясь, когда выпила шот.
— Ну, как только мы услышали стоны, мы направились к глазку!
— Стоны?
— Да, мы подумали, что кто-то взломал нашу дверь, чтобы заняться сексом.
— Вы были близко к лифтам?
— Нет, — фыркнула она, качая головой и опрокидывая очередную порцию текилы.
— Окееей, так…. там люди занимались сексом?
Она покачала головой, начиная смеяться так сильно, что на глаза навернулись слезы.
— Там была девушка, — еще один истерический смех, — которая была полуголой… ублажала себя, прислонившись к нашей двери. Как только мы посмотрели в глазок, ого-го, там была ее вагина. Все, что на ней было — это свитер и пара носков.