Кеннеди грациозно скользила по льду, каждое движение свидетельствовало о красоте, которая привлекла меня много лет назад. Она была здесь, прямо передо мной.
Наконец-то.
Пристальный взгляд Кеннеди проследил за уходящим Картером. Он также совершенно не подозревал, что я стою здесь. А она понятия не имела, кто он. Но Картер смотрел слишком долго, и был замечен.
Мне знакомо это чувство.
С того момента, как встретил ее, это все, на что я был способен.
Глазеть.
И была та же проблема с тех пор, как нашел ее.
Наблюдал, как она пробовала разные сорта кофе, пытаясь понять, какой из них раньше нравился. Не зная, что ненавидела кофе и пила только чай.
Наблюдал, как пробовала разные стили — опрятный, спортивный… даже готический. Не зная, что почти всегда носила платья.
Наблюдал, как пыталась найти себя. Не зная, что мы точно знаем, кем она была.
Кеннеди закончила произвольную программу и сошла со льда. Я оставался скрытым в тени, не сводя с нее глаз. Она улыбнулась группе детей, пробегавших мимо, осветив всю комнату.
Когда-то у меня все время было такое солнечное сияние. Я связал с этим жизнь, будущее.
А потом у меня его отняли.
Я был неумолим в стремлении к Кеннеди. После расставания пять лет назад не оставил камня на камне, решив найти ее. Мужчины, которых я когда-то называл братьями, сделали все, что было в их силах, чтобы защитить ее, убедиться, что та остается скрытой от моих глаз. Стерли из официальных записей, превратив в глазах всего мира в неизвестную.… Кеннеди стала призраком.
Возможно, им удалось бы скрыть ее от большинства мужчин.
Но я не был просто большинством мужчин. Я был Шакалом.
А Кеннеди — моей.
Потребовались годы кропотливой детективной работы, сеть информаторов и несколько близких контактов, но в конце концов я наткнулся на след, который намекал на существование Кеннеди. Небольшая информация привела к другой, и еще к одной, пока я не собрал воедино головоломку, которая раскрыла ее новую личность и местонахождение.
Я проследил за ней до дерьмовой квартиры, как только узнал адрес, и наблюдал неделю. Я был лидером шакалов, потому что всегда готов. Не ввязывался в сражения, в которых, как знал, не смогу победить.
Когда я увидел медицинские записи, в которых подробно описывалась ее амнезия, то разработал план и провел последнюю неделю, наблюдая за новой Кеннеди.
Хотя довольно быстро понял, что Кеннеди еще не выяснила, кто это — новая она.
Я всегда гордился своим самообладанием, но оно никогда не подвергалось такому испытанию, как на этой неделе, когда держался от Кеннеди подальше. Член испытывал сильное раздражение от всего, чем я занимался с тех пор, как нашел ее.
Я чертовски ненавидел натирания от дрочки.
Но в данный момент это было необходимо.
Ее шелковые трусики немного облегчали процесс.
Но скоро в них не будет необходимости. Теперь, когда она столкнулась с ними, пришло время перестать наблюдать… и начать действовать.
Картер, возможно, сегодня держался на расстоянии… но это продолжится недолго.
Единственное, в чем никто из нас никогда не был хорош — это держаться подальше от Кеннеди. Несмотря на то, что эти три засранца, очевидно, держались подальше последние несколько лет, они бы раскололись. Это был только вопрос времени.
Я продолжал наблюдать из тени, сердце колотилось в груди так, словно только что начало биться снова. Воссоединиться с ней было бы нелегко. Кеннеди построила новую жизнь, окруженная людьми, которые понятия не имели о ее прошлом, об истинной личности или о любви, которую мы когда-то разделяли. Я должен был действовать аккуратно, подходить с осторожностью и терпением. Но был готов сделать все возможное, чтобы вернуть ее в свою жизнь.
То, что я чувствовал, выходило за рамки любви. Это была одержимость. Необходимость. У меня не было души. У меня была только Кеннеди.
И этого всегда было достаточно.
Я не знал, что и думать о новой жизни Кеннеди. Раньше мы были ее миром. А теперь у нее появились друзья, работа, даже новая улыбка.
Мне не нравилось видеть, как она дарит улыбки другим людям.
Когда-то они принадлежали мне.
И скоро я получу их обратно.
Она покинула каток, и я осторожно направился следом. Держался на расстоянии, всегда стараясь, чтобы меня не заметили. Кеннеди не торопилась, прогуливаясь по заполненным зловонием людным улицам города с легкой улыбкой на лице.
Она прошла мимо маленького дерьмового кафе, глаза загорелись, словно оно было рестораном, отмеченным звездой Мишлен.