— Готова идти? — он спросил.
— Да, дай-ка я возьму свою сумочку и поставлю эти цветы в вазу, — сказала я, подходя к прилавку, чтобы взять черный клатч, который Кэрри принесла мне, чтобы я могла им воспользоваться.
Моя выцветшая коричневая сумочка от Kohls точно не подошла бы к этому наряду.
Я почувствовала его вопросительный взгляд на своей спине, когда опускала букет вместе с цветами, которые Грейсон подарил мне на днях.
— Спасибо за цветы, — пробормотала я, поворачиваясь.
Взгляд Картера на мгновение задержался на вазе, но он ничего не сказал. Он просто взял меня за руку и вывел из квартиры. Они все так делали, держа меня за руку, как будто это ничего не значило. И учитывая, что их было четверо…
Их руки, казалось, идеально подходили друг другу, учитывая, какими разными они все были.
Он отпустил меня ровно настолько, чтобы закрыть дверь, но когда я взглянула на него, то съежилась, увидев, как сердито он смотрит в том направлении.
— Все в порядке? — спросила я, и в моем голосе послышалась нотка стыда за то, в какой дыре я живу по сравнению с их квартирой.
— Я мог бы вскрыть этот замок зубочисткой, детка. Мы должны купить тебе дверь получше.
Гнев рассеялся, когда он посмотрел на меня сверху вниз и его голос стал мягким.
— Я не уверена, что домовладелец одобрит новую дверь. Мы уже много лет требуем повышения безопасности, но он знает, что у него лучшая цена в городе, так что так оно и есть, — объяснила я и схватила его за руку, чтобы вывести на улицу.
Мне показалось, я услышала, как он сказал что-то вроде «посмотрим», но я решила не продолжать.
Как только мы вышли на тротуар, я оглянулась в поисках серебристого седана, на котором он отвез меня домой прошлой ночью. Вместо этого Картер повел меня к черному «Мазерати», который торчал как бельмо на глазу в моем дерьмовом районе. Обтекаемый спортивный автомобиль с низкой посадкой блестел в мягком свете уличных фонарей, и я с облегчением увидела, что у него все колеса на месте.
В этом районе ни за что не угадаешь. Они с Грейсоном проявили смелость, пригнав сюда свои машины.
Кузов автомобиля был глубокого глянцево-черного цвета, а полированные хромированные детали отражали свет и создавали ослепительный эффект.
— Я люблю эту машину, — прошептала я, и Картер сжал мою руку. Когда я взглянула на него, он выглядел расстроенным. — Что такое?
Он покачал головой.
— Ничего, — пробормотал он.
Я продолжала закатывать глаза. Когда-нибудь я узнаю все их секреты.
Когда-нибудь.
Картер придержал для меня дверцу, и я скользнула на мягкие кожаные сиденья, чувствуя, что вот-вот кончу. Это было так чертовски приятно.
Картер сел за руль, и двигатель с мощным ревом ожил, вызывая трепет во всем теле. С моих губ сорвался неловкий смешок, который больше походил на стон.
Я была в замешательстве, но в этой машине было очень, очень жарко.
— Что-то подсказывало мне, что ты любишь «Мазерати», — задумчиво произнес он, взял меня за руку и положил ее на рычаг переключения передач, положив свою ладонь поверх моей.
О… Мне это понравилось.
Существовал универсальный кодекс поведения для горячих парней и каким-то образом все четверо мужчин, которые появились в моей жизни, казалось, знали его. Судя по рассказам Кэрри и нескольким неудачным свиданиям, на которых я побывала за последние пять лет, они были теми немногими счастливчиками, которые знали.
Или, надо сказать, это мне повезло?…
— Куда мы направляемся? — спросила я, когда он помчался по улицам.
— Скоро увидишь, — сказал Картер, подмигнув, отчего мои трусики стали немного влажными.
Честно говоря, подайте на меня в суд за грубость, но я не была уверена, что какая-нибудь девушка сможет устоять перед очарованием, которым Картер одаривал меня сегодня вечером.
— Вы, ребята, возвращаетесь в турне через две недели, верно? — спросила я, чувствуя себя до смешного несчастной из-за этого. В их отсутствие на арене будет тихо.
Он взглянул на меня, нахмурившись.
— Да, к сожалению, так и есть.
— К сожалению?
— Через неделю нас не будет дома. Я не очень рад, что упускаю это время, которое могу провести с тобой.
Серьезно, неужели так бывает с каждой девушкой, когда они встречают того «единственного»? Или, может быть, мне следует сказать тех «четверых»?
Я прекрасно понимала, что вокруг этих парней развевается множество тревожных флажков, но мне было трудно вспомнить все эти предупреждающие знаки, когда они заставляли меня краснеть от каждой сладости, слетавшей с их губ.