Брандмейстеру удалось доползти до тротуара. Пожар, несмотря на непрекращающийся дождь, не только не затихал, а наоборот, разгорался все больше и больше. Повернувшись на бок, брандмейстер посмотрел в небо, вытянул из кармана платок и, обтерев лицо, позвал:
— Сержант Луис!
Послышался слабый голос. Затем стон подползавшего к нему человека.
— Ранен при исполнении служебного долга, — залепетал сержант Луис.
— В других местах загорелось, — сказал брандмейстер.
Сержант, подняв голову и увидев все небо в огне, простонал:
— Воздушный налет.
Брандмейстер дышал тяжело. Грудь сжимало, ноги ломило так, будто по ним прошлись гусеницы танка.
— Сержант!
— Слушаюсь, начальник.
— Двигаться можешь?
— Думаю, что да.
— Включи автомобильную сирену.
Сержант поднялся, расправил плечи и, покачиваясь, побрел к машине. Откуда-то выскочил невысокий человечек в форме пожарного. Не добежав до брандмейстера, он резко повернулся, но, споткнувшись обо что-то, зашатался и, уже падая, крикнул:
— Начальник! Взорвали казарму, начальник! — Подползая ближе, он завопил: — Бомба! На нас бомбу бросили!
Взвывшая сирена заглушила остальные звуки и слова примчавшегося карапуза-пожарника тоже.
Сержант порывался приблизиться к своему коллеге, помочь ему, но мостовая была такой скользкой, что, сделав три-четыре шага, сержант Луис отказался от затеи.
Вылетевший из-за угла грузовик «пежо», не притормаживая, круто свернул вправо, его занесло, и он левым колесом переехал лежавшего на мостовой пожарника. Что произошло дальше, сержант помнить не мог по той простой причине, что его самого приподняло бампером и отбросило к месту, где лежал наблюдавший эту сцену брандмейстер.
Потерявшая управление машина ударилась в автопомпу и загорелась. Пламя тут же перекинулось на машину пожарников. Из кабины «пежо» при ударе вышвырнуло человека. Он свалился на мостовую, раскинув руки. Выронил пистолет.
В глазах брандмейстера стояли слезы. Он подполз к выпавшему из кабины, поднял пистолет, сел и оглядел крыши домов. Все было объято пламенем. Стены трещали, как целлофановый пакет в руках мальчишки. Он поднес к носу ствол пистолета, втянул горький запах пороха и оружейного масла:
— Да защитит их господь, — произнес он.
Поднял пистолет к правому виску и нажал на спусковой крючок.
Освободившись от груза, «Бычок» почувствовал себя резвее. Самолет перестал вибрировать и покорно подчинялся воле Сервиньо. На выходе из освещенного коридора пилот не удержался и что-то выкрикнул вне себя от восторга. Самолет, задев хвостовым оперением телефонные провода, снова вздрогнул, но легко оторвался, стал набирать высоту и развернулся в сторону от города. Довольный собой, Сервиньо насвистывал модную мелодию. Теперь ему хотелось поскорее добраться на велосипеде до города и самому увидеть, что там произошло, пока они с «Бычком» находились в воздухе. С небольшим доворотом самолет вышел к посадочной площадке, начал снижаться. Увидев вдалеке лампочки на ангаре, специально оставленные включенными, Сервиньо перевел самолет в режим планирования, одновременно стараясь рассчитать расстояние между точкой касания и проволочной оградой. Понимая, что посадочная полоса раскисла от дождя, пилот еще раз взглянул на свет в ангаре, добавил газа и, улыбаясь, выровнял руль. Ему всегда представлялось, что «Бычок» может не только поля обрабатывать. На высоте примерно в сто метров, посчитав, что шум работающего мотора мешает Думать, Сервиньо поворотом ключа зажигания выключил его. За бортом повывал ветер, по корпусу стучали крупные капли дождя.
— Спасибо, брат, — сказал пилот, выравнивая машину.
Шасси «Бычка» мягко коснулись земли. Разбрызгивая по сторонам грязь, самолет подрулил к воротам ангара… Стоявший внутри автомобиль включил фары и ослепил Сервиньо.
Спрыгнув в патио, Хуан бросился к дверям дома. Как раз в этот момент грянул взрыв. Хуану показалось, что все вокруг дрогнуло и пришло в движение. Упав на землю, он успел повернуться, чтобы видеть, как рушится стена, по которой он только что спускался. Над крышей банка вырастали и тут же под дождем оседали клубы пыли.
Хуан поднялся и, выйдя на открытое пространство, остановился, чтобы и его тоже обмыло дождем. И действительно, прокатившиеся по непокрытой голове, шее и распахнутой груди струйки холодной воды взбодрили его так, словно он проспал добрую сотню часов. Улыбнувшись, он двинулся напрямую через сад к калитке. Но, не успев сделать и несколько шагов, заметил, что за припаркованным у противоположного тротуара «доджем» кто-то прячется. Не раздумывая, Хуан выхватил револьвер и залег. Выждав немного, приподнял голову. Человек за машиной замер, словно его там и не было. Тогда Хуан подполз к ограде и хотел было уже стрелять, но передумал и решил, что лучше доползти незаметно, среди цветов и кустарников до брандмауэра, отгораживающего банк от соседнего дома, и без шума выбраться отсюда. Выстрел прозвучал, когда он начал карабкаться по стене. Пуля угодила в кирпич совсем рядом с рукой. Хуан свалился на землю. Невдалеке послышался угрожающий гул. «Уйти удастся только через стену», — пронеслось в голове. Неизвестно откуда взялись силы. Вскочив на ноги, Хуан ухватился за верх стены и, напрягшись, перевалился через нее в соседний двор.