– Он такой, каким я его себе и представляла, – проговорила Кейт и с улыбкой обвела восторженным взглядом потемневшие от старости стропила, массивную резную мебель главного салона, старенькие диваны с темно-красной и синей обивкой и восточные ковры, потёртые от долгих лет службы. – Чувствуется, что это настоящий дом, в котором бегают дети, слышится веселый смех.
Слова Кейт очень обрадовали Рэнда. Дом был старый и нуждался в ремонте. Рэнд должен был распорядиться сделать его много лет назад, но почему-то все оттягивал. Дом нравился ему таким, какой он есть, и не хотелось здесь ничего переделывать.
– Вы когда-нибудь жили здесь, Рэнд?
Рэнд покачал головой. Не жил, хотя ему этого хотелось. Сколько раз он мечтал о том, чтобы сбежать сюда и жить здесь со своими тетей и дядей.
– В этом поместье жил мой дядя, брат моего отца. Я приезжал его навещать так часто, как только мог. У меня были три кузины и один кузен. Я обожал с ними играть, ведь я у родителей был единственным ребенком. Чудесная была семья...
– А где они теперь?
Рэнд стиснул зубы и мрачно проговорил:
– Дядя и тетя умерли несколько лет назад. Кузины живут каждая со своей семьей.
А кузен Джонатан, самый младший из четверых, умер в возрасте двадцати двух лет. Он был всего на год старше Кейт. И руку к его смерти приложил не кто иной, как Филипп Радерфорд. Рэнд не стал говорить об этом Кейт, лишь пристально взглянул на нее.
– Пошли. Наверху нас ждет ужин.
Взяв Кейт за руку, он повел ее по широкой дубовой лестнице наверх, где находились хозяйские покои. Немногочисленные слуги, остававшиеся в доме, были отпущены на сегодняшний вечер, за исключением лакея, кухарки и горничной, которые должны были им прислуживать.
В камине весело потрескивали поленья. Как и все остальные комнаты в доме, эта была отделана красивыми темными дубовыми панелями. Массивная мебель из резного дерева, темно-синие, слегка выцветшие от времени бархатные шторы. Сквозь открытую дверь виднелась огромная кровать с пологом на четырех столбиках, на которой тетя Рэнда родила четверых детей.
При виде кровати Рэнд помрачнел еще больше. Как это ему раньше не пришло в голову, когда он решил привезти Кейт в Ривер-Уиллоуз, что призрак Джонатана будет преследовать его?
– Рэнд? – послышался робкий голос Кейт.
Рэнд повернулся и взглянул на нее. Она стояла у камина, держа в руке шляпу. Ее рыжеватые локоны, уложенные на затылке в замысловатую прическу, отливали таким же золотисто-красным цветом, что и пламя в камине. Плащ Кейт уже успела снять и повесить на спинку стула и теперь стояла в красивом темно-зеленом шелковом платье с глубоким вырезом, открывавшим высокую полную грудь, которая поднималась и опускалась слишком быстро, и Рэнд понял, что Кейт снова нервничает.
Нужно взять себя в руки, подумал Рэнд, ведь Кейт не виновата в смерти Джонатана, и привез он ее в Ривер-Уиллоуз вовсе не для того, чтобы изливать на нее свой гнев. Мысленно обругав себя, Рэнд подошел к ней и взял за руку.
– Прости, – проговорил он, заставив себя улыбнуться, – я совсем забыл про обязанности хозяина. Не желаешь ли чего-нибудь выпить?
Не дожидаясь ответа, он подошел к столику с мраморной столешницей, стоявшему у камина, снял крышку с графина с хересом и налил вино в бокал. Вручив бокал Кейт, он сказал:
– Думаю, это пойдет тебе на пользу.
Кейт сделала щедрый глоток, а Рэнд вернулся к буфету. Наблюдая за Кейт из-под полуопущенных ресниц, он налил себе бренди. Кейт была необыкновенно хороша собой, и плохое настроение Рэнда как рукой сняло. Он вновь почувствовал прилив желания, живо напомнившее ему зачем он привез ее в этот дом.
Кейт сделала еще один глоток. В свете зыбкого пламени камина она была просто восхитительна. Такой красивой женщины Рэнду еще никогда не доводилось видеть. Рэнд почувствовал, что его тянет к ней точно так же, как в первый день их знакомства, и он не стал противиться этому чувству. Подойдя к Кейт, он взял бокал у нее из рук, поставил его на столик и, осторожно повернув девушку к себе спиной, принялся вытаскивать из ее волос шпильки.
– Мне хочется взглянуть, как они заструятся по твоей спине, – тихонько проговорил он, бросая шпильки прямо на пол, – как при свете огня они из рыжеватых превращаются в золотистые.
Наконец тяжелая копна волос упала Кейт на плечи, и Рэнд с наслаждением зарылся руками в шелковистые золотые локоны. Желание охватило его с новой силой, неукротимое, неистовое, и он понял, что не в силах с ним совладать.
Кейт взглянула ему прямо в глаза и все поняла, но вместо страха, который Рэнд ожидал увидеть, в них светилась едва сдерживаемая страсть. Кейт хочет его, мелькнуло в голове у Рэнда, хочет так же сильно, как он ее!
– Кейтлин... о Господи... – прошептал он.
Он собирался действовать медленно, не торопясь, но на неспешные ласки не было сил. Порывисто притянув Кейт к себе, Рэнд вонзился в ее губы страстным, обжигающим, жадным поцелуем. Кейт затрепетала в его объятиях, и Рэнд приказал себе отстраниться, но не успел. Обхватив его руками за шею, Кейт с жаром ответила на его поцелуй. Язык ее скользнул ему в рот желанным гостем, и Рэнд почувствовал, что погиб.
Казалось, даже воздух в комнате был напоен страстью. Дрожа от нетерпения, Рэнд принялся расстегивать пуговицы сзади на платье Кейт. Наконец платье соскользнуло с ее плеч и медленно упало на пол, да так и осталось там лежать. Но Рэнду было сейчас не до него. Подхватив Кейт на руки, он понес ее к кровати и осторожно уложил на мягкую пуховую перину.
– Я обещал тебе не спешить, но ты так хороша, Кейт, так соблазнительна, что это нелегко...
– Рэнд...
Кейт потянулась к нему, и он порывисто обнял ее и прижал к кровати всем своим объятым страстью телом, чувствуя, как она слегка дрожит. Ее мягкая, теплая грудь прижималась к его груди, и у Рэнда голова пошла кругом. Прильнув к губам Кейт, он глубоко проник языком в ее рот и почувствовал, как с губ ее сорвался тихий сладострастный стон. Услышав его, Рэнд почувствовал, как тело обдало жаром. Его руки нашли ее грудь и принялись ласкать сквозь тонкую ткань рубашки. Но этого Рэнду показалось недостаточно. Ему хотелось увидеть Кейт обнаженной, почувствовать мягкость ее кожи, ощутить губами упругие бутоны сосков.
Застонав, он дрожащими руками задрал Кейт рубашку и отстранился, глядя на ее полную, высокую грудь.
– Как же ты хороша... – прошептал он и наклонился, собираясь прильнуть к ней губами. Кейт остановила его, упершись дрожащей рукой ему в грудь.
– А ты? – прошептала она. – Мне тоже хотелось бы видеть тебя, Рэнд... если ты не возражаешь.
Возражать? Боже правый, да он мечтает об этом! Мечтает, чтобы она смотрела на него, целовала, ласкала. Он сотни раз представлял себе, как она будет это делать.
– Я не только не возражаю, Кейтлин, я хочу этого.
Усевшись на край кровати, он скинул ботинки и брюки, потом сюртук с рубашкой и повернулся к Кейт. Она не отрываясь смотрела на его грудь.
– Какой ты красивый, – прошептала она, проводя рукой по груди Рэнда. – И как великолепно сложен. Словно греческий бог.
Рэнд самодовольно хмыкнул.
– Рад, что нравлюсь тебе.
Рука Кейт скользнула ниже, прошлась по плоскому темно-коричневому соску, потом по животу. В этот момент взгляд Кейт упал на восставшую плоть, и глаза ее изумленно расширились, а с губ сорвался испуганный возглас:
– Ты... ты такой большой! Я думала... я думала...
Рэнд не смог сдержать улыбки.
– Что ты думала, любовь моя?
Кейт закрыла глаза и покачала головой. Даже при зыбком свете пламени камина было видно, что лицо ее внезапно побледнело.