— ноль –
Утром я выбрался на улицу. Видимо, всю ночь шел снег, и до метро пришлось пробираться чуть ли не через сугробы. Идти было недолго, но я все равно промерз. Неожиданное похолодание, чувство вины, и просто трясло от похмелья, страха жить дальше и страха умереть. Все эти подробности одиночества, стыд за то, что я чувствовал, думал, говорил и делал в эти три дня куража, сжигал меня изнутри. Жена, возможно, уже была дома и тогда наверняка волновалась, и раз за разом набирала мой номер, но я не решался включить телефон. Что ждет нас дома? И думать не хотелось, как я вернусь и все ей расскажу. Я сразу вырублю ее на пороге или буду долго разминаться, вываливать по чуть-чуть и только вечером доберусь до главного.
Было воскресенье, и людей в метро заходило не так много, чтобы пройти через турникеты незамеченным. Я все равно собирался пристроиться за кем-нибудь и выбирал подходящего человека, более смиренного или более равнодушного. Но вдруг почувствовал, что не смогу сейчас подойти вплотную к незнакомцу или незнакомке. На станции Таганская турникеты нового образца — и если хочешь пройти за кем-то, не заплатив, надо почти прижаться к этому человеку. А сделать такое сейчас было невозможным. Мне бы наоборот на время исчезнуть, залезть в душ и отмываться, пока мир не изменится.
Я вышел на улицу и зашел через двери выхода. Но и здесь тоже долго стоял, как замороженный. Женщина из будки уже приметила меня и лениво наблюдала. Конечно, максимум, что она могла сделать — свистнуть в свисток, но мне сейчас очень не хотелось, чтобы она видела, как я подлезу под ограждением, отделяющим выход от входа. Я стоял минут пять, прежде чем решился это сделать.
Свистка не последовало.
Долгий проезд по эскалатору — ожидание поезда — но, наконец, я зашел в вагон и взялся за поручень. Было несколько свободных мест, но сидеть между людьми я не смог бы. Вот и стоял так, чтобы точно избежать случайного соприкосновения или вопроса: «Вы сейчас выходите?».
На Курской двери вагона разъехались, и я увидел компанию ментов: трех мужчин и одну девушку, совсем молодую, почти даже юную. Они о чем-то говорили, пока вдруг кто-то один не крикнул:
— Смотри!
И они всей гоп-капеллой рванули в наш вагон. Я очень испугался.
То есть я испугался автоматически при виде милицейской формы, но когда прозвучало резкое «смотри!», дыхание перехватило, и просто как в страшный сон попал.
Но им нужен был инвалид, а, конечно, не я. Тот только заехал в первую дверь на своем кресле-каталке и с шапкой для купюр. Это был здоровый мужик в камуфляже и без ног.
Трое ментов вмиг настигли и схватили его, но он крепко вцепился в перила.
— Отпусти руки!
Мне было очень страшно, не то что за инвалида, а страшно за себя как за свидетеля беспощадной битвы. Как будто попал в документальный фильм «Дикая природа» и был в относительной безопасности, но только пока жестокие силы меня случайно не заметят. Свинина, говядина и вечернее пиво превратили этих существ в опасных животных. Наказать инвалида или кинуть палку — для них увлекательная игра, а я хотел забиться в конуру, грызть орехи и держаться подальше от женщин.
Инвалид был силачом и держался крепко.
— Не пойду, — говорил он как ребенок, но громким и сильным голосом, заглушая все остальные звуки метрополитена.
— Пошли! Отпусти руки, мудак! — трое мужиков тянули и не могли оторвать инвалида от шеста, девушка-мент лупила его по рукам, но он еще держался.
Двери не закрывались. Мы никуда не ехали. Но вот ментам удалось вытянуть инвалида из вагона. Мужики держали его, а девушка-мент — я вдруг заметил, что она красива, — тщательно и зло произнесла:
— Ну все, пиздец тебе теперь.
И двери тут же захлопнулись, как занавес упал. Я был совершенно уверен, что финальная реплика произнесена для меня.
Вместо послесловия
Сегодня ходил за гонораром в издание «Независимая эротическая газета ЕЩЁ».
Улица N, N/N, оф. NN. Вскрылся, пока нашел там офисы. Ходил вокруг этого здания, огромного, длинного, буквой Г . И думал, что ж вы мне, блять, не объяснили, где вход. Денег на звонок не было, проклинал все: серьезный писатель должен продавать рассказы по 950 рублей, а потом еще ломать мозг, как эти деньги забрать. На 15-й минуте осенило (собственно, 15 минут занял обход дома). Офисы находятся во дворе — на первых этажах. Нужно просто набрать номер офиса, как номер квартиры, на домофоне.
Оказался прав.
— Да?
— Это газета «Еще»?
— Да.
— Впустите.