…Но через какое-то время вернулись все размышления по поводу участи, а в довесок к ним еще появилось чувство собственной нелепости. Какое-то время боролся с нелепостью, какой же я дрочила. Дверь открывается, и мусора видят, как я наяриваю во тьме со спущенными штанами, — это был бы номер! Но скоро уже забыл об этом, и все мысли направились на сложную мою ситуацию. Как к единственно доступному собеседнику, пришлось обращаться опять к Богу. Ну, сделай так, чтобы все обошлось, я буду вести себя иначе. Нет, не идет. Помоги мне, не забывай обо мне, как я забывал о тебе! Опять не то. Помоги! Кто из нас, в конце концов, Бог? Я стоял, пытаясь подобрать правильную формулировку, пока не устал и не вытянул руку, чтоб опереться на стену. Зажегся свет. Здесь, оказывается, был выключатель. Чисто, даже обои есть, что это за комната такая? Я уселся на стол, который оказался обычной партой. При свете все сначала казалось оптимистичным, но потом я посмотрел на свои кулаки, поцарапанные, со сбитыми костяшками, и вспомнил опять, почему я здесь.
То пытаясь заснуть, то вставая, то садясь, то расхаживая, но ни на минуту не прекращая бурный внутренний монолог, я провел несколько часов в этой милой комнате. Пока меня не отвели к участковому. Он оказался весьма интеллигентным на вид мужиком лет тридцати.
— Ну присаживайся.
Я подумал, как много людей начинают разговор со слова «ну». И я тоже, ладно, посмотрим.
— Рассказывай.
— Что рассказывать-то?
— Что вчера случилось? Да ты не волнуйся так.
— Да это меня просто так трясет. Выпил вчера, почти не поспал, а сегодня почти не пил воды.
— Куришь?
— Да.
Он протянул мне пачку «Балканской звезды». Я закурил, стало лучше, только рука у меня тряслась как дура.
— И что вы там делали?
— То есть?
— Зачем вы приехали туда с Алексеем? На Пионерку?
— Так. В гости к его сестре.
— Знаю, к кому. Сейчас они тоже здесь. Они здесь часто бывают. Тебе бы вообще не стоило туда ехать, ты же неглупый парень. Они там пьют, потом их привозят к нам. Сейчас и Вася и Женя тоже у нас.
— А они-то что сделали?
— Не важно. Лучше расскажи, что вы вчера начудили?
— Ну, выпили немножко.
— Это я понял, — он подумал, подумал, подумал:
— Вам повезло, что я вам попался. Попался бы кто другой, вы бы по групповухе, — здесь я невольно хмыкнул, — на пару лет загремели.
— За что?
— Как? Вы там такой погром устроили. Собака полудохлая, из будки не выходит. Раму выбили непонятно чем.
— А.
— Вот тебе и «а». Еще повезло тебе, что несовершеннолетний… Ладно, напишем так: ты у нас будешь как свидетель, Леша же твой просто перепил и чего-то напутал. Ты пытался его остановить, но не получилось. Ему должно повезти, на первый раз простят. Тебе повезло, что я с ним знаком.
Мы немного подумали, как это оформить. Потом написали бумаги какие надо. И участковый сказал мне, что через пару дней мы должны поехать, извиниться, включить свои способности, чтобы понравиться этой тетке, вставить стекла. И велел мне выметаться.
— А Леха? — спросил я, чувствуя себя идиотом.
— А Леха твой суда будет ждать. Но ему там нормально, они там всем семейством, скучно не будет.
— Вот как.
Мне хватило мелочи на один автобус, а до дома надо было с пересадкой. На втором я проехал несколько остановок, пока контролерша меня не выгнала. Дальше я шел пешком почти час, пришел домой уже около восьми вечера. Слава богу, дома никого не было. Я посмотрел на себя в зеркало: лицо у меня было странное, взрослое и не очень привлекательное. Под глазами были мешки, да и сама рожа была слегка сиреневая. Тут я вспомнил, что нужно сделать: пошел на кухню и выпил две кружки воды. Поел. А засыпая, чувствовал себя младенцем.
Леха пришел не на следующий день, как я ожидал, а через день. Пришел с новостями.