— И силы на разговор есть?
— О чем бы ты хотела поговорить, Тэсси?
Мне чертовски нравилось это «Тэсси», произнесенное мягким, теплым, чувственным баритоном. Мурашкам бы тоже понравилось, но они уже видели десятый сон, и их, как меня, никакая магия не волновала.
— Я хочу поговорить о черном сегменте магии.
Герцог напрягся. Я физически ощущала, как все только что расслабленные мышцы стали каменными.
— Я был уверен, что тебя не слишком пугает моя магия. В противном случае, постарался бы не применять ее при тебе… — он словно оправдывался, и от этого становилось горько.
— Меня не пугает твоя магия, Ори! Меня волнует твое здоровье. Именно поэтому я хочу знать, что сегодня произошло, и почему стаж Лесар не ожидал увидеть тебя прежним, — отчеканила я, а потом посмотрела в его глаза и прошептала: — Расскажи мне, пожалуйста.
Светлость молчал целую минуту, я даже дышать боялась, чтобы не сбить супруга с мысли, а потом он начал рассказывать. С самого детства.
— Я родился первым и должен был стать наследником. У арсов магия с рождения, но у меня она отсутствовала. Я родился без крыльев, но пустым, словно человеческий ребенок. И когда нам с братом исполнилось по пять лет, отец провозгласил наследником Кайо. Меня же старались не замечать, не акцентировать внимание на возникшей проблеме, но давали хорошее образование, пусть и бесполезное. Ведь без магии я не мог применить и толику полученных знаний. Только мать иногда в череде государственных дел находила для меня время.
Он замолчал, а я крепко обняла, прижавшись всем телом, чтобы муж чувствовал меня, мою близость, знал, что он не один. Но я не жалела его, нет. Ори сильный самодостаточный мужчина, который слепил себя сам, собрал по кусочкам, несмотря на вечное одиночество. Именно — на вечное! Что-то мне подсказывало, после появления магии мрака мало что изменилось.
— А дальше? — прошептала я.
— Дальше? — усмехнулся Светлость. — А дальше, моя Тэсси, в возрасте восьми лет я обрел магию — магию мрака, проклятую магию Леандора.
— Почему проклятую? — в книгах о черном сегменте писали мало. Только то, что магия на Леандоре появилась недавно, и ее считали чуждой этому миру.
Теперь, зная кое-что из дневника Фрея, я тоже была уверена в том, что черная магия — чужая для Леандора. Но не вся. Далеко не вся! Уж я то знала, что даже тьма может быть ласковой, нежной и родной, а не только чужой и холодной.
— Да ты ничего не знаешь, моя птичка, — меня крепко обняли. — В человеческих королевствах предпочитают не замечать происходящего. Впрочем, стоит ли осуждать людей за то, чего не замечают сами арсы?
— И чего они не замечают? — осторожно спросила я.
— Проблемы. Магию мрака или, как ее еще называют, магию тьмы и хаоса предпочитают считать не отдельным видом, а магической мутацией. Своеобразным проклятьем…
— Но почему? Например, ты — сильный маг, видный политический деятель, ректор самой лучшей академии магии, в конце концов! — возмутилась я.
— Все так, но никто не знает, сколько работы за этим стоит, сколько сил потрачено, чтобы усмирить в себе тьму, укротить ее, не дать овладеть собой. И… — супруг замялся и тяжело вздохнул. Ох, совсем непросто сейчас давались ему слова. Он впервые перед кем-то обнажал свои слабые места, и этим кем-то была я! Я была тем важным и дорогим, которому герцог доверился, полностью и безоглядно. И знаете, это стоило намного дороже даже самых красивых слов любви, потому что это был тот поступок, после которого в своем партнере уже не сомневаешься. Никогда. — И до сегодняшнего дня я думал, что победил мрак, но он затаился, выжидая, когда в моей жизни появится слабое место, чтобы одержать верх. Я до сих пор не понимаю, почему тьма не поработила меня, не превратила в своего адепта. Я не понимаю, почему я до сих пор жив, Тэсси…
Что я могла на это ответить? Что теперь уж точно никогда не предам и не уйду? Это и без слов понятно. Однако, было кое-что, что я считала важным, и ректору необходимо было знать об этом.
— Иногда слабое место может оказаться местом силы, надежным тылом и просто уголком, где можно согреться усталому путнику, Ори, — тихо сказала я. — Мы отвлеклись. Нужно знать факты, чтобы потом их сопоставить и ответить на твои вопросы.
— Ты так считаешь? — удивился герцог. — Да и нет особых фактов. Кто ж в здравом уме станет изучать проклятых первородными?
— Я.
— Я говорил о тех, кто в здравом уме, Тэсси, — хохотнул муж.
— И ты полагаешь… — я нахмурилась. — Ори?.. Уж не хотел ли ты сказать…
Я отстранилась и потянулась за подушкой, которую намеревалась использовать как оружие.
— Тэсси, никто в здравом уме не станет питать привязанности к такому как я. Обычно все отношения напоминают сделку. А ты… Я ведь тебе нравлюсь просто так?..