Бессмертные выбегали из порталов и неслись вперед, пробегая мимо своего короля, а Лациф медленно брел вдоль улиц. Не было сил ни смотреть на этот ужас, ни отвести от него взгляд. Бешенство или отчаяние. Он уже не понимал, что именно сейчас гложет его, но одно знал точно, он найдет виновного и убьет. Убьет самой страшной смертью.
Напротив одного из домов Лациф заметил игрушку. Небольшого мягкого желтого волка, уже довольно замызганного и затертого, но в чистой шапочке, явно недавно постиранной и выглаженной чьими-то заботливыми руками. Однако, и этот волк был весь усеян серым прахом своей хозяйки. Лациф присел перед игрушкой. Поднял. И впился взглядом не в силах стряхнуть с нее оставшиеся песчинки. Поглядел на небольшой дом, возле которого лежала игрушка, распрямился и перешагнул через порог.
Здесь царили спокойствие и тишина. Окна были распахнуты, впуская прохладу ночи. Створки не закрыты, а двери не заперты. Его создания не боялись. Они верили, что в безопасности. Они были уверены, что король защитит их.
Лациф крепко сжал игрушку в руке. На полу лежала кучка пепла, а рядом с ней еще две. Он аккуратно обошел их и прошел вглубь дома. Там на пороге, между комнатами, был еще чей-то прах. Холод окутал короля. Он вошел в комнату, жителя которой явно кто-то пытался защитить.
Застыл…
Посреди небольшой спаленки, украшенной детскими рисунками и поделками, стояла пустая колыбельная. Она медленно покачивалась, и при каждом плавном движении из нее высыпался на пол серый невесомый пепел.
Тихий скрип от движений деревянных болтов посреди полной тишины отозвался оглушительным набатом в голове Лацифа.
Злоба захлестнула подобно урагану, снесла все преграды на своем пути, оставив только всепоглощающую ненависть и невыносимое желание отомстить. Изогнутые когти проделали четыре кровавые дыры в правой ладони, а в левой он продолжал бережно держать чью-то потерянную игрушку.
Лациф вышел из дома, а из глубины города к нему уже бежали Верммут и Галиш.
— Сколько? — спросил король.
— Около трех сотен. В Консурте атаку сумели отбить. Там Кристиан был на посту. Но парни тоже… не выжили. Нашли пепел, шесть скоплений.
— Мертвы?
— Так точно.
— А создания?
— Никто не переродился, — осторожно произнес Верммут. — Последний рассыпался у нас на глазах. Это явно стелсеры с белыми клинками. Мы ищем их, но сам понимаешь. Найти невидимок, это как голубей в голубятнике искать.
— Как вошли?
— Наших ребят на пересменке положили. Многие здешние. Смена пришла, а от них только пепел остался.
— Остальные создания где?
— Эвакуируются.
— Воинов с ними. Форму снять. Пусть смотрят в оба.
— Есть, глава, — Верммут тут же понесся исполнять, а Галиш осторожно приблизился к королю, что, на его удивление, был спокоен.
— Думаете это Божьи слуги?
— Чужим сквозь закрытые ворота не пройти. Им ход только через сторожку, — глянул он задумчиво на высокую башню. Король распахнул портал, из которого вышла Дардион. — Я найду виновника, — повернулся он к Галишу. Его глаза вспыхнули, и Лациф приблизился к съёжившемуся парню вплотную. — И убью. Медленно и болезненно. Так, чтобы предатель осознал, насколько большую ошибку он совершил, прикоснувшись к моему народу, — подобно ядовитой змее прошипел гомокул.
Ему хватило секунды, чтобы оба его генерала оказались закованы в оковы Кролуса. На каждого по одному браслету.
— Ваше величество… — испуганно прошептал Галиш, а Дардион ошарашенно смотрела на серые наручники.
— В замок! — рявкнул Лациф и толкнул их в открывшийся портал.
Гомокул спрятал игрушку в инвентарь, развел напряженные плечи, зло уставился на опустевшую улицу и посреди каменной дороги поднялся огромный волк, полыхающий яркими огненными трещинами. Цивитас завибрировал и по раскатистому темному небу пробежал тоскливый волчий вой. Создания всего мира подняли головы и, бросив все, тут же кинулись к порталам и норам.
Общая паника захватила всех.
«Лиари, ищи все, что может пригодится!»
«Всю стражу согнать к народу! Проверить каждый закоулок!»
«Венера, помоги созданиям!»
«Посты утроить! Смены отставить!»
Он раздавал указания, быстро передвигаясь по улицам и смотря поверх домов, в поисках убийц. Кто бы это ни был, он явно еще здесь, последние жертвы были убиты совсем недавно. Однако сколько Лациф не искал скрытых игроков, он никого не нашел. Среди эвакуированных все тоже сидели тихо, а над ними, сливаясь в единый ком, собирались их горести и отчаяние, их тоска и страхи, которые забирала себе дева с рубиновыми очами.