Может не стоит подпускать их ближе? Может к черту планы и оставить жить за воротами? Здесь хватит места, чтобы отстроить еще один город. Лациф вздохнул. Он уже сотню раз об этом думал. Лучше разделить их, смешать с Бессмертными. Так они действительно смогут стать частью его народа. Но они его враги, многие из них участвовали в набегах на Бессмертных. И сейчас он мог бы одним ударом избавиться от них, нужно просто взмахнуть рукой или подозвать Гаута. Этот тоже с радостью их пожрет.
У Лацифа кулаки чесались; так хотелось прямо сейчас за все отомстить. Те качающиеся скелеты до сих пор свежи в его памяти.
Он резко взмахнул руками, но вспыхнул только его наряд.
«Рад приветствовать вас!» — мог бы сказать, да не стал.
— Все, кто готов признать во мне своего короля, склонитесь!
И они пали.
Когти и клыки зудели, желая показаться, но Лациф терпел, клацая зубами и сжимая кулаки. Фиолетовый дым ознаменовал его переход с помоста на землю, и Темные торопливо пошли назад, удаляясь от появившегося прямо перед ними короля. Лациф посмотрел на их напуганные лица, поглядел на трясущиеся ноги и выдохнул. Да какие они теперь враги, они и сами прекрасно знают, что он может лишить их жизни в любую секунду, но все равно пришли. Были и те, кого Барги через портал не пустил, буйных отправили в темницу, а спокойных, в комнату для новичков. Их оказалось одиннадцать. Одиннадцать Темных, что пришли к нему несмотря на свою ненависть и тут два варианта: или они пытаются начать с начала, или хотят сделать какую-то дрянь; но нужно убедиться наверняка, иначе его обещания гроша ломаного не стоят. Хотя разбираться и не сильно хочется.
Он остановился и оглядел стоящих перед ним эльфов, а за его спиной, прямо из-под земли выплыла невесомая мерцающая Венера.
«Привет, красавица».
«Рада видеть тебя, король».
Они не успели ни поздороваться, ни поговорить, потому как Лацифа позвали на помост. Он не стал откладывать это дело на потом. Пусть все придут в себя, пусть осознают, что произошло, а там, глядишь, и он с делами разберется. Хотя, Натиэлль после того, как была обнята и расцелована всеми жителями замка, первым делом кинулась к Александру. Томас носился по замку вместе с Алексом, счастливый и безумно веселый. Впрочем, как и дворецкий, на которого это было совершенно не похоже и казалось даже странным после его постоянно сдержанного вида. А Венера крепко обняла своего эльфа и теперь парила рядом с королем.
— Все что я обещал вам! — заговорил Лациф. — Я непременно исполню! Поэтому успокойтесь, я не причиню вам вреда, — он взглянул на небо, и солнышко осветило его лицо теплым нежным лучом.
Паренек, лучник, что стоял впереди остальных, сделал несколько торопливых шагов к королю и присел перед ним на одно колено.
— Это тебе Кардамон подсказал? — посмотрел на него с легкой улыбкой Лациф.
— Да, — неуверенно кивнул парень.
— Амикум. Отныне и покуда захочешь ты будешь Бессмертным, — король коснулся плеча лучника. В этот момент белое сияние гильдейской принадлежности смешалось с ярким ослепительным сиянием солнца и, рассеявшись, перед Лацифом и остальными оказался Бессмертный лукас. Пряди белых волос спускались до самой земли, белоснежная кожа мерцала под солнечными лучами, а черные глаза вернули себе прежний ярко-фиолетовый цвет.
Парень глянул на свои побелевшие руки, на волосы и онемел.
— Я… — растеряно смотрел он то на Лацифа, то на Темных, стоящих позади. — Я… — лучник никак не мог найти слов. — Я снова…. - взглянул он на небо, а затем на короля. — Спасибо, — прошептал парень, вникая в свою обновленную анкету, — спасибо вам! — и рухнул ниц.
«Что же, совсем неплохо, — улыбнулся Лациф. — Совсем неплохо».
И Темные потянулись. Мирайя с небес внимательно следила за происходящем. Отец просил помочь, и она ни за что его не подведет. Она все сделает для папы. И раз он считает, что эти создание заслужили второй шанс, значит так и есть. Значит и она должна их полюбить. Она больше не оставит их и не обидит. Она подарит им, как и всем остальным, свое тепло и благословление на грядущие года.
Длинная толпа медленно двигалась. Безостановочно вспыхивали яркие лучи; все меньше оставалось Темных и все больше становилось эльфов, которые счастливо рыдали, видя, что они стали прежними. Так и шло пока перед Лацифом не предстала маленькая девочка. Смуглая мулаточка, напоминающая латинос: с милым лицом, широко распахнутыми черными глазами и темными кучерявыми волосами. В руках она держала старую замызганную безголовую игрушку. Девочка вытерла нос собственной рукой и поглядела на короля.