— Из-за истории со стеллажами.
— Да брось. — Регина упирает руки в бока. — Он не станет вымещать на тебе давнюю обиду.
— Еще как станет!
Раньше отец время от времени подрабатывал по найму в Сент-Амброузе. Когда я учился в восьмом классе, Гризли заказал для своего кабинета встроенные книжные полки. Отец все сделал, выставил счет, а директор вдруг заартачился, что, мол, на такую цену не соглашался и заплатит только три четверти суммы. Они бодались несколько дней, после чего стало ясно, что Гризли не уступит. Тогда отец пришел на выходных в школу, разобрал весь стеллаж и заново покрасил стену. А еще оставил Гризли записку: «Передумал брать заказ».
В этом весь отец: всегда такой белый и пушистый, пока его не доведут — и тогда переключатель щелкает. Директор еще легко отделался, хотя самому Гризли так не казалось. Он капитально разозлился и, уж конечно, не отвалит сынку Джуниора Тэлбота пару сотен тысяч на колледж.
— Ну хорошо, положим, ты не любимчик мистера Грисуэлла, — продолжает Регина, — но ведь не один же он решает? У мисс Келсо тоже есть право голоса. К ней прислушиваются чуть ли не больше, чем ко всем остальным, вместе взятым. Кстати, о мисс Келсо… Разве она на днях не просила тебя об услуге? В которой ты ей как дурак отказал?
— Ничего не знаю, — говорю.
— Ну же, Трипп. Ради бесплатной путевки в колледж?
— Я не желаю состоять в этом сомнительном комитете.
Регина скрещивает руки на груди и сверлит меня взглядом.
— С какой стати заниматься устройством сада в честь учителя, которого я… — слова застревают в горле, — нашел в лесу?
Уже несколько лет я пытаюсь забыть тот день. Регина, конечно, не догадывается об истинной причине. Откуда ей знать, что участие в создании мемориального сада Ларкина для меня не удачная возможность, а кошмарная пытка?
— Ничего ужасного, это знак уважения и поддержки, — заявляет Регина, потом спохватывается и, как умеет, смягчает тон. Получается плохо, но ведь главное — намерение. — Трипп, бог даст, тебе полегчает, залечишь наконец свою душевную рану. Ты достоин исцеления не меньше других.
В горле образуется ком, и я молчу. Не Регине Янг решать, чего я достоин, а чего нет. Она вообще ни черта обо мне не знает.
— Ты же понимаешь, — продолжает она, — что мисс Келсо ой как нужны помощники, ведь работы невпроворот. К тому же ребята из Сент-Амброуза всегда славились готовностью поддержать благое начинание. — Она заходит за прилавок и тычет пальцем в мою сторону: — Короче, перестал ныть и записался, а не то сделаю пирог из твоей задницы!
— Блефуете, тетя, — говорю без особой уверенности.
Уж очень не хочется терять эту работу. Регина платит больше всех в Стерджисе, а «Луч света» мне как второй дом. Который к тому же куда чище и уютнее, чем первый.
Дверной колокольчик звякает, и внутрь, смеясь и толкаясь, вваливаются ребята в куртках поверх баскетбольной формы в желто-синюю полоску. Осенний сезон давно закончился, но соревнования на крытых площадках идут вовсю.
— Как жизнь, Трипп? — громко здоровается Шейн, бросая сумку под один из широких подоконников. Потом одаривает владелицу заведения улыбкой на миллион: — Привет, Регина! Забираем у вас все кексы, окей?
Та трясет головой:
— По два в одни руки, не больше. — Ребята подходят за салфетками и напитками. — Должно остаться для постоянных покупателей.
Шейн хватается за сердце, откидывает со лба прядь темных волос. Мой предок зовет его Рональдо — по фамилии европейского футболиста, на которого тот якобы похож.
— Ах, неужели после стольких лет мы все еще не считаемся постоянными покупателями? — театрально стонет он.
— Два в руки, — твердо повторяет Регина, слегка приподняв уголки губ. Никак не может решить, раздражает ее Шейн или забавляет.
— В один прекрасный день, — вздыхает тот и плюхается на стул, — вы позволите мне съесть все кексы, и я наконец заживу полной жизнью.
— Ты и так живешь вполне хорошо, — встреваю я, за что удостаиваюсь зловещей улыбки и среднего пальца.
Регина трогает меня за рукав.
— Я иду ставить булочки в духовку, — говорит она. — Будь человеком, уведи отсюда Эла.
По идее, Элу в кофейне находиться не положено, хотя никому, включая регулярно заходящих сюда полицейских, пес не мешает. И все же с наплывом посетителей Регина неизменно загоняет его в кладовку.