И красивая. Невероятная просто. Ее крепкая полная грудь в обрамлении кружев четко стояла теперь у Виктора перед глазами, вызывая некоторый дискомфорт в узких брюках.
Нельзя сказать, что у него не было женщин. Были и увлечения, и романы: в той мере, в какой может увлечься хладнокровный бесчувственный ботаник. Последняя женщина, с которой он целовался, была очень на него похожа: умная, острая на язык, худая и злая одиночка. Ему даже казалось — вот она, та самая, с которой можно ожить. Не вышло. Не было искры, не зажглось пламя. И даже сожалений о том, что сейчас та женщина замужем за другим, никогда Виктора не терзали. Откровенно говоря, ему было плевать.
А сейчас он вдруг подумал о том, что Кира как-то уж очень долго добывает завтрак. А ведь вчера на стоянке внимательный вампир заметил несколько больших чёрных внедорожников. Ох, не одни они были на базе отдыха! А у Киры — те самые дни, когда гормоны берут верх над разумом. Если уж Виктор это заметил и не остался равнодушен, то что говорить о примитивных смертных мужчинах?
Надо было брать себя в руки, опять подниматься и, кажется, спасать свою новую боевую подругу. И ещё умыться. От потливости Виктор никогда не страдал, запахов особых от «хладнокровных» не бывает, бриться ему не нужно, а вот привести в порядок прическу и освежить лицо, чтобы выглядеть хотя бы полутрупом, а не абсолютным упырем, не помешает. И… драные Яги, одежда мятая, ботинки изляпаны в грязи, носки несвежие! Какой невозможный позор на всю его голову!
Смыть позор получилось не с первой попытки. Виктор страдал без расчески, зубной щетки и прочих милых сердцу аккуратного человека вещей. Пусть даже он и вампир. Нет, не так: тем более, что он вампир. Вот кем-кем, а засранцами хладнокровные не были. И приступ отваги, внезапно его поразивший, как-то сам понемногу рассеивался… Может, ну ее эту хвостатую? Что там в ней такого, скажите? Кроме шикарной груди, плавной линии бедер, острого и возбуждающего запаха, взгляда… Характера твердого, решительного и одновременно женственного. Как так у нее получалось? А какой у нее голос: бархатный, низкий, теплый, проникающий внутрь до печенок.
И все эти сокровища могут достаться мужланам с IQ поросенка? Неприятно. Несправедливо. Ограбление средь бела дня, говоря откровенно. Он, как человек образованный и цивилизованный, подобного не допустит.
Все это Виктор себе говорил, глядя в зеркало. Перспективы у возможного грядущего противостояния были, говоря откровенно, паршивыми. Он слаб, побит жизнью и вообще… Очень странный недо-вампир.
Подергал себя за кончик носа, это всегда придавала Виктору смелости, еще раз осмотрел ботинки (половину рулона туалетной бумаги извел, чтобы их вычистить) и медленно вышел за двери коттеджа.
Понять, куда Киру унесли злые яги было очень просто: буквально в нескольких десятках метров раздавался ее звонкий смех и целый хор оживленных мужских голосов.
Пахло костром, крепким алкоголем, копотью и шашлыками. Замечательно как, еще и заядлые пьяницы.
Двинувшийся в их направлении Виктор на миг задержался, надевая черные кожаные перчатки и принимая самый свой страшный вид — бледного и побитого жизнью огородного пугала…
У большого мангала стояла развеселая компания в составе пяти мужиков и Киры. Вампир повел чутким носом, тут же себя успокаивая: все стоящие на поляне — банальные человеки. Ничего сложного. И между прочим, у поглаживающиго Киру всей пятерней по спине самоубийцы — песок в почках, вполне ощутимая гипертония, лишний вес и застарелый отит. Кстати, вот ему кровушку слить будет только полезно.
И у вампира родился план решительных действий. Только бы Кира сейчас не натворила глупостей.
9. О женщины!
А она уже их творила, конечно. Женщина, что с нее взять…
— О, Виктор! — словно почувствовав его приближение, Кира приветственно улыбнулась и даже сделала попытку развернуться к вампиру. Не очень удачную: мужская рука у нее на спине была явно против такого вторжения в их стремительно развивающиеся отношения. Тщетно пытаясь держать лицо и одновременно освободиться от цепкой хватки мужчины, Кира продолжила:
— Тебе уже лучше? На завтрак в меню только каша, омлет и сырники, а ребята мне пообещали шашлык, и я…
Лица у этих “ребят” были добрые-добрые. Многообещающие такие мордахи. Вот только вампиров пугать зверскими оскалами — как ежей голым задом, бессмысленно и даже довольно опасно.
— Да, дорогая, — Виктор хищно в ответ улыбнулся, демонстрируя пару клыков. — Ты права, я действительно голоден, а тут я смотрю, уже стол мне накрыт. Без гастрономических изысков, но на безрыбье, как известно…
Кира нахмурилась. Ей совсем не понравились эти намеки.
Везет вечно Виктору, как… вампиру. Если баба приличная, то мало того, что волчица, так еще и сотрудница Инквизиции. Задачка с тремя неизвестными. Но он справится. Или поест, что тоже приятно.
— Это что за пугало огородное? — пискляво спросил кто-то. — Вроде хэллоуин уже прошел. Или барышня предпочитает ролевые игры? Так мы сейчас…
Что там он сделает прямо “сейчас”, изложить уже не получилось.
Слабак. От одного только тихого свиста вампира он штаны намочил и упал, корчась от боли, прямо в лужу у мангала. Бить ультразвуком прицельно умеют даже не все высшие кровососы. Виктор научился этому трюку уже очень давно. Это был лишь один из секретов его обширного боевого арсенала. А что делать? Жизнь в жестоком мире людей, которых нельзя даже выпить — злая реальность нашего века. Приходится как-то грести.
— Ты, клоун убогий! Слышь, сюда подойди!
Гипертоник у них был, видимо, самым авторитетным и главным. Нагло переместив руку с женской спины прямо на ягодицу и сжав ее всей ладонью, он ухмылялся.
Видимо, эта пустая башка так и не поняла прямой связи между упавшим только что придурком и Виктором. Пока над тем хлопотали “друзья”, эта наглая рожа все так же стояла и лапала Киру, причем последней явно это не нравилось. Но вырваться из цепких лап у нее пока не получалось, а драться она не хотела. Придется лечить его принудительно. Только бы Инквизиция в дорогой Кире сейчас не взяла верх, пожелав вмешаться и сотворить справедливость и добро.
Но Кира была волчицей. А волки очень четко разделяют “своих” и “чужих”. Виктор был своим, а вот этот мужик, дурно пахнувший перегаром — определенно чужой.
— Уши! — рявкнул вампир.
Ей не надо было повторять это предупреждение дважды. Зажала свои нежные ушки сразу обеими руками и присела для надежности. А вампир засвистел звуком массового поражения. С сосны рядом в глубокий обморок свалилась внезапная белка, мимо пролетающие вороны попадали, как крупный град.
Мужики тоже попадали прямо на землю, хотя, судя по “одухотворенным и радостным” лицам, они предпочли бы сквозь нее провалиться.
Виктор все это осмотрел, брезгливо поморщившись. Нет уж, лучше он будет кровь в банке своем закупать от зарплаты к зарплате, чем это. Все равно, что выловленную из водоема руками рыбу жрать прямо на месте, живую. А вдруг в ней глисты?
— Пойдем. Они скоро в себя придут и побегут за охраной. Или тебе все равно? — он тронул волчицу за плечо, даже и не надеясь на благодарность.
— Так нормально же было все? Просто стояли, мясо жарили.
Ну да. Точно-точно. Какая же она все-таки… маленькая еще, эта девочка.
— Просто думали, как бы тебя здесь растянуть. Слушай, ну что у тебя в голове?
Помог ей подняться, ногой отпихнул все еще ползающего и невнятно мычащего ухажера.
— Это же люди, они не должны…
— У них есть мужской половой орган, и на флер твой они реагируют вполне даже…