– Нет, я не собираюсь жениться на принцессе.
– Ну да, разумеется, зачем жениться на человеческой принцессе, если у вас уже есть эльфийка, – буркнула в ответ, разозлившись невесть с чего, чем вызвала у артиста лишь новый приступ обидного хохота. Даже магистр взглянул на меня с искренним удивлением, но я его взгляд проигнорировала, крепко задумавшись о причине собственного раздражения.
Белокурая эльфийка с разбитым носом точно была не при чём – я не из тех, кто ревнует малознакомых мужчин к ещё более малознакомым женщинам. Да и вообще девушка не влюбчивая – за три года в Школе не воспылала чувствами ни к сокурсникам, ни к кому-нибудь из преподавательского состава. Это всё сон. До того, как настойчивый стук вырвал меня из кровати, мне снился отец. Впервые за долгие годы. Снился концерт десятилетней давности, темноглазый певец на сцене и твёрдая рука, тянущая за собой прочь из зала. Отец шёл быстро, размашисто, мне приходилось бежать вприпрыжку, то и дело оглядываясь на колоритный квартет за спиной. Я пыталась дослушать песню – проникновенную, влекущую, что-то о драконах и высоких небесах, – и не вслушивалась в то, что говорил папа. В ушах звучала музыка, отзываясь теплом и трепетом в крошечном детском сердечке, а не недовольные и обидные реплики:
– Негоже маленьким девочкам засматриваться на взрослых парней, Мита. Особенно на нелюдей. Это опасно, милая.
– Но он так красиво поёт, – вздохнула печально, в последний раз обернувшись на сцену. Я надеялась вновь встретиться с чарующим взглядом глаз цвета ночного неба, но увы — бард смотрел в зал, отдавая всего себя слушателям. Затем высокие створчатые двери закрылись, обрубив на надрыве и затейливую партию флейты, и чарующий мужской голос. От тишины заложило уши. И в душе стало пусто-пусто. Холодно, неуютно, будто потеряла что-то важное.
– Красиво, – покладисто согласился папа, подхватывая меня на руки. – Очень красиво. Но эта песня не для тебя.
Не для меня.
Эти слова прозвучали, как приговор.
Кажется, с того знаменательного вечера я неуловимо изменилась. Перестала мечтать, грезить о небе... и уж точно прекратила заглядываться на неподходящих парней. А подходящих, к сожалению, пока так и не встретила.
– Ладно, мне совершенно неинтересно, что там у вас за дела, – решила я прекратить нелепый разговор, а заодно и избавиться от ставшего слишком навязчивым общества. – Когда Тамлин вернётся я скажу, чтобы она зашла к вам, магистр. За исполнение не отвечаю, но передать передам.
Ректора моё обещание вполне удовлетворило. Магистр кивнул и, прихватив барда, дважды обернувшегося напоследок, откланялся, предоставляя возможность выспаться до начала пар. Вот только сна не было ни в одном глазу.
Прежде магистр ничтожно мало интересовался моей соседкой, будто та не принцесса вовсе, а обычная ничем не примечательная студентка. Впрочем, он и меня не особо опекал, если позабыть о регулярных придирках и дополнительных заданиях, без остатка сжиравших и всё свободное время, и весь невеликий магический резерв. И вот на тебе – пришёл с утра пораньше с требованием аудиенции. Впервые за всё время обучения. К чему бы это?
***
Тамлин вернулась перед самым началом занятий. Усталая, но счастливая. Улыбка на её лице сияла ярче радуги, а взгляд сытой кошки красноречиво намекал, что одними прогулками и поцелуями ночь не ограничилась.
Грех было портить такое благостное настроение, но и Ректора злить не хотелось.
– Тебя магистр искал. Приходил под утро, когда едва рассвет занялся.
– Ругался? – недовольно скривилась соседка.
– Скорее, не поверил, – усмехнулась я, припомнив озадаченное выражение лица достопочтенного магистра, считавшего, очевидно, что красивые молодые девушки девятнадцати лет по-прежнему играют в куклы.
– Ох, как же я от всего этого устала... – печально вздохнула Тамлин, падая на кровать. – Принцессам это неприлично, он тебе не ровня, честь превыше всего... Грегори отличный парень! У него такие глаза... и руки... ммм...
Я промолчала, хотя сказать могла многое. О том, например, что этих Грегори у Тамлин за последний год сменилось по меньшей мере штук шесть, и каждый поначалу был тем самым единственным и неповторимым, а к финалу отношений всякий раз оказывался законченным козлом. И о том, что принцессам, да и просто аристократкам, действительно неприлично так открыто вести себя с противоположным полом. И что в спутники жизни лучше выбирать кого-то из близкого круга – по статистике такие браки наиболее крепки, чем осуждаемый (и обсуждаемый) обществом мезальянс.