– Что он хотел-то? – лениво поинтересовалась она, нехотя поднявшись с постели и не спеша меняя изысканный вечерний наряд на скромную учебную форму. Ни соблазнительную фигуру, ни миловидные черты лица скучная мантия не портила, хотя я в том же виде с завидной регулярностью превращалась в обыкновенную серую мышку.
– Не знаю, Ректор не сказал. Наверное, дела государственной важности, иначе зачем ему понадобилась принцесса.
Тамлин звонко рассмеялась:
– Магистр Темьяр ничем не интересуется кроме своей драгоценной Школы и её обитателей. Тётушка не раз предлагала ему должность Верховного мага, а он постоянно отказывается, уповая, что нужен студентам здесь. Представляешь? Да разве можно вообще в здравом уме отказаться от подобных перспектив? Какие тут дела государственной важности – у него на повестке дня максимум утверждение меню столовой и выбор наиболее подходящего оттенка зелёного для покраски стен в коридоре.
– Тогда зачем ему ты могла понадобиться?
– Наверное, хочет дополнительных субсидий получить из казны, – предположила Тамлин, прихорашиваясь у зеркала. – Пока любимая племянница королевы учится здесь, можно попробовать получить особые преференции. Странно, что он только сейчас до такого додумался.
– По-твоему, он из-за этого в четыре утра приходил?!
– В четыре? – флегматично отозвалась Её Высочество. – Нууу, всё возможно. Это же Ректор. Он и во сне наверняка думает лишь о благе Школы.
Я сильно сомневалась, что мысли магистра круглыми сутками крутятся возле тягот организационного процесса, но более здравых причин визита Ректора придумать не смогла и постаралась отрешиться от странностей его поведения. Впереди маячил второй учебный день, а вслед за ним и второй трудовой вечер из положенных семи, так что лишние вопросы и заботы были совершенно ни к чему.
К пятому году обучения я смирилась с ранними пробуждениями, горами домашнего задания и магией, насквозь пропитавшей все стороны моей жизни. Привыкла и к обществу, населявшему Школу, ничуть не похожему на благовоспитанных дворян, любивших за спиной говорить гадости. Здесь всё было честно – и комплименты, и оскорбления высказывали прямо в лицо, невзирая на статусы. Даже преподаватели не делали разницы между вчерашним крестьянином и потомственным аристократом и судили по поступкам, а не обширности заслуг членов семейного древа.
Здесь приходилось учиться – усердно грызть гранит науки, если не хочешь прослыть неучем и лентяем в глазах сокурсников и учителей. С моими скромными способностями непросто было постигать азы ведовства, и после смерти родителей я не раз пыталась уклониться от сомнительной части стать магом, вернувшись в отчий дом тихо дожидаться совершеннолетия и положенной доли наследства в компании дядюшки и кузенов, занявших семейный особняк, но Ректор не отпускал. Выговаривал, что одной только мыслью я предаю отцовские надежды и гублю на корню талант, которого, как по мне, и в помине не было.
Тогда-то я и начала своё мелкое проказничество в надежде, что буду исключена за порочащее адепта Школы поведение. Ха-ха три раза. Магистр Темьяр моих проделок не боялся, а порой будто даже потакал, заведомо не ставя защиту на дверь алхимической лаборатории или под видом полезной литературы подсовывая какую-нибудь книжку, на форзаце которой невидимыми чернилами была начерчена занятная схема незнакомого заклинания, так что большинство происшествий с моим участием определённым образом были и на его совести. Но после голубей, ставших, кажется, полной неожиданностью для Ректора, я окончательно решила завязать с поведением, не достойным урождённой графини. Хватит, выросла уже. Вот только неприятности словно по привычке умудрялись находить меня, не давая начать новую, спокойную жизнь.
Глава шестая, в которой меня вновь навещают мужчины
Второй учебный день мало чем отличался от первого. Студенты, только-только вернувшиеся с каникул, лениво сидели за партами и свистящим шёпотом делились друг с другом итогами летней практики и событиями полуторамесячного отдыха. Мне вот поделиться было нечем – стараниями Ректора лето я провела на редкость уныло. Да и о затянувшейся отработке рассказать особо не кому – с одногруппниками я общалась лишь по поводу учёбы, а подругами, кроме Тамлин, за так и не обзавелась. Вроде и не глупая, и беседу поддержать могу, и над чужими шутками исправно смеюсь, но как-то не срослось.
Или всё дело в излишнем внимании магистра к моей скромной персоне? Мало кто захочет находиться рядом, постоянно оказываясь под всевидящим оком главы Школы.