Возле дубовой двери с аккуратной табличкой, позолоченной по краям, я остановилась, не решаясь постучать. Сперва подкралась на цыпочках, приложила ухо к едва заметной щёлке между дверью и косяком, но ничего, разумеется, не услышала – только равномерный гул заклинания, защищавшего обладателя кабинета от таких вот любопытствующих субъектов.
Но я слишком опасалась встречи – сердце прямо в пятки ушло и стремилось сбежать куда подальше, будто предчувствуя незаслуженный нагоняй. Поэтому не придумала ничего лучше, чем пересилить защитную магию и удостовериться, что Ректор не готовит мне пламенную встречу. Всего-то сплести два контура и влить в них побольше энергии – что может пойти не так? В крайнем случае всё останется без изменений, если резерва попросту не хватит. Зато если повезёт...
Прикосновение к створке сопровождалось парой коротких слов. Лёгкий пасс рукой, волевое усилие – будто пружина внутри сжалась до предела, а затем распрямилась во всю длину, – и вуаля. Вместо непрозрачной двери кристальной чистоты стекло, позволяющее без проблем рассмотреть не только убранство кабинета, но и его обитателей.
Магистр был не один. И ладно бы с ним сидел кто-то из преподавательского состава, но нет – напротив мага расположился Келлан, которого в стенах Школы я уже не ожидала встретить! На сколько обычно артисты остаются после концерта? На пару часов, спеша к новым зрителям? Или на ночь, чтобы выспаться? А тайные заграничные послы, выступающие против политики короны? Не думаю, что особо дольше. Уже почти двое суток прошло, почему они не уехали – Тамлин же категорически отказалась помогать.
И что значит этот вызов? Неужели за мной послали по просьбе барда? Решили воздействовать на принцессу со стороны? Наивные – Тамлин упрямее барана, если дело не касается симпатичных старшекурсников. Келлан, впрочем, мало чем уступал кавалерам принцессы. Если сбрить бороду, наверняка помолодеет и похорошеет настолько, что в один ряд с эльфами не стыдно будет поставить. Но после той предрассветной встречи я не рассчитывала увидеть его снова. И вот на тебе – сидит, дожидается, прожигает своими тёмными очами дверь, будто чует, что я за ней спряталась.
А, может, и вправду чует? Кто его знает, кто он такой и что умеет – не зря же отец уводил меня прочь, а песня будто гипнотизировала, лишая воли.
Я отступила на шаг, второй, но странное чувство, что бард смотрит прямо на меня, никуда не делось. Наоборот, усилилось, потому что заклинание по идее при удалении должно было слабнуть, скрывая кабинет Ректора, но я по-прежнему видела и хмурого магистра за столом, и взиравшего в мою сторону Келлана. Как странно. Будто между нами и нет двери, временно скрытой магией.
Любопытство – мой враг. Ещё более страшный, чем произнесение малознакомых заклинаний, вычитанных в учебнике за шестой курс. Я вернулась, неловко протянула руку, надеясь коснуться деревянной створки, но ладонь не ощутила препятствий, провалившись в пустоту. А вслед за ней в кабинет, по ошибке напрочь лишившийся двери, повалилась и я.
Шум заставил мага оторваться от меланхоличного созерцания противоположной стены. Цепкий взгляд коснулся сперва меня, неуклюже развалившейся на полу, затем сгинувшей бездна пойми где двери, от которой даже косяка не осталось, а затем надолго остановился на Келлане, с трудом скрывавшем в усах улыбку и булькающий смех. Вот только Ректору, в отличие от барда, было вовсе не до смеха, хотя озвучивать свои претензии он не спешил.
Так мы втроём и застыли, точно участники детской игры, не смея двинуться ни на волос. Молчали и смотрели. Они – на меня, я – на них. Что же делать? Бежать? Оставаться? Звать кого-то на помощь, опасаясь наказания за испорченное казённое имущество?
Первым тишину нарушил, разумеется, магистр, выдав с некоторым раздражением в голосе:
– Армита, не стой на пороге.
Армита? Зачем же так официально, пусть и без титула? Меня так ни дома, ни в Школе никто не называл – Мита и Мита. Да и не стою я вовсе, а лежу. Удобно, знаете ли. И ракурс необычный. Можно глядеть на главу учебного заведения с положенным статусу подобострастием, не прилагая при этом ни малейших усилий. Главное, ревматизм не заработать от особого усердия.
Но под требовательным взглядом мага медленно и аккуратно встала почти против своей воли. А вот сделать хоть шаг оказалось выше моих сил.
– Заходи же, – повторил Ректор, указывая взглядом на пустующее кресло возле барда. – И не трясись так – никто тебя не съест. Верно, Келлан?
Бард кривовато улыбнулся, дёрнув щекой. Мне показалось, что он в высказанном обещании не был столь уверен, поэтому до указанного кресла я добиралась окружным путём, исподтишка разглядывая обоих мужчин. Было в их внешности что-то неправильное – взволнованное, хотя волноваться должна была я, как вызванная с занятий в кабинет к Ректору, но никак не сам руководитель Школы и его бородатый приятель.