– Не могу я...
– Почему?
– Я в этом доме с рождения, – вздохнул хранитель, ласково коснувшись ближайшей стены. – Семь поколений семьи перед глазами прошли. Не могу я уйти, неправильно это... Да и пропадёт она без меня – опять заслонку печи отодвинуть забудет или крысиную отраву вместо соли в кашу бросит.
Я проследила за его взглядом, направленным на лежащую в забытьи хозяйку. Любящим, но немного снисходительным – почти отцовским. В груди защемило от чувства ностальгии.
Папа тоже так на меня смотрел.
Раздумывала я недолго. Отпустила силу, разрывая натянутое лассо, и отошла, предоставляя нечисти полную свободу передвижения.
– Это будет считаться нарушением. Я сильно рискую, отпуская тебя. Но и ты, оставаясь здесь, рискуешь не меньше. Маги разные, а в следующий раз сюда могут направить уже не меня, понимаешь?
– Понимаю, госпожа чародейка, – закивал домовой, растянув губы в счастливой улыбке и едва не плача. – Но я верил и буду верить, что мне на пути попадаются только самые достойные. Как вы.
Я зарделась от незаслуженной похвалы. Достойная, как же. Перешла на пятый курс, а в магии до сих пор слаба, как котёнок. Ни к одной стихии нет особой предрасположенности, с концентрацией беда... Меня бы наверняка давно выгнали из Школы, вот только платные студенты слишком ценны, даже такие неумехи.
За нарушение королевского указа и укрывательство нелюдя стыдно не было ни капли. Хотя я и побаивалась, что добросердечность ещё может аукнуться проблемами в самый неподходящий момент.
Вдвоём мы привели хозяйку в чувства. Но едва та открыла глаза, домовой проворно исчез обратно за печь, предоставляя мне одной отдуваться и придумывать внятное объяснение произошедшему. К счастью, на свою фантазию я никогда не жаловалась. Рассказ вышел достойным анналов истории и почётной медали на грудь за проявленное мужество и смекалку. С полчаса я хвалилась победой над монстром, отыгрывая в ролях наше воображаемое сражение, а в конце, когда единственный зритель уже почти задыхалась от охов и ахов, между делом продемонстрировала выбитое окно, через которое поверженный враг трусливо сбежал.
– Ох, удрал, паскуда. Да он же теперь как пить дать у соседки моей, Люськи, поселится! – всплеснула руками старушка, выглянув на улицу в поисках монстрючих следов. «Следы» я продуманно организовала легким воздушным ударом, который прорубил дыру в палисаднике, повалил две тоненькие яблоньки-первогодки и снёс хлипкий забор, утащив часть частокола на участок к той самой соседке. Эффектно получилось, хотя планировала всего лишь надломить пару веточек возле окошка.
– Предлагаете добить? – насторожилась я. Только повторения выдуманной битвы не хватало для полного счастья.
– Да нет, пусть живёт, – великодушно разрешила хозяйка и мстительно добавила. – Недолго, правда. Жизнь рядом с Люськой кого угодно в могилу сведёт.
Глава вторая, в которой мне задают странные вопросы
Выполнением мелких поручений и псевдо-изгнанием нечисти из-за печки затянувшаяся практика, увы, не завершилась. Великий и ужасный Ректор возжелал выпить всей моей крови и полакомиться на закуску нервами, потому что с первого дня учебного года посадил нести дежурство в регистратуре пункта скорой магической помощи. Бесплатной, так что поток жалобщиков и страдальцев не прекращался с самого утра до позднего вечера.
– Так что там у вас? – невозмутимо поинтересовалась я у очередного посетителя – молодой женщины с пепельными волосами и большими грустными глазами побитой дворняги. Кроме волос и глаз ничего особенного в ней не было. Как в виде магических дарований, так и цели визита, которую та до сих пор толком не озвучила, смиренно сидя напротив и поедая меня немигающим взглядом распахнутых голубых глаз.
От такого внимания я слегка смущалась и позорно пряталась за свитком, скрупулезно перепроверяя каждую завитушку в витиеватом послании эльфам, где более половины официального документа занимали впечатления от красоты эльфийских лугов, приступы безмерного уважения к фигуре Верховного Мага и прочее, прочее... Да у меня рука устала от этой тягомотной велеречивости! И глаз задёргался. Каково же эльфам читать такое каждый день? Не удивительно, что характер у них... не сахар.
– Я вас правда ни от чего не отвлекаю? – подозрительно переспросила клиентка. Уже в пятый раз за последние десять минут.
На всякий случай я отложила свиток в сторону, вперившись в посетительницу откровенно-скучающим взором. И женщина «отмерла». Хотя лучше бы по-прежнему молчала...
Подобную тарабарщину последний раз мне приходилось слышать из собственных уст во время сдачи итогового, идущего в аттестат, экзамена по истории. В билете попался пересказ летописи сражения под Гердой, в котором гномы больше трёх сотен лет назад победили пещерных тролей – на редкость сумбурное повествование за авторством низкоросликов, среди которых, как известно, нет ни одного толкового поэта или прозаика. Кажется, гномы уже тогда оттачивали рекламные уловки, потому что красочное описание гномьего оружия перемежалось с вялым перечислением врагов, которым не повезло встретиться с мастерски закалённой сталью. Пересказывала я быстро, стараясь сохранять авторскую пунктуацию, рубившую предложения точками и запятыми в самых неожиданных местах. Упрекнуть меня было не в чем – я даже дикцию горного племени старательно соблюдала. Но под конец, когда перешла ко второму вопросу билета, предложив поведать аудитории о Развале, история которого растянулась на трактат в сорок свитков, экзаменатор, стремительно побледнев, выхватил у меня из рук аттестационные документы и спешно расписался под своим предметом, буквально вытолкнув прочь. Оценку я потом нашкрябала в коридоре, выплюнув скомканные мякиши хлеба из-за щек, «помогавшие» для особого стиля моей неразборчивой гномьей речи. Оценила я свою задумку на «отлично».