Вампира поведение ремесленника ничуть не обидело. Наоборот, развеселило. Мужчина улыбался, разглядывая подвешенное на стенах оружие, и хитро косился на гнома, не торопясь окликать нелюбезного лавочника. А я подумала, что дела у магазинчика плохи именно из-за характера владельца, потому как товар, насколько я могла судить, был высочайшего качества и дивной красоты – блестящие лезвия с вытравленными на металле узорами и затейливо плетёные рукоятки так и притягивали взгляд. Меня даже обуяло желание потрогать, взвесить в руке, а ведь обычно к холодному оружию я глубоко равнодушна, считая пережитком прошлого. Будущее определённо за магией. И порохом.
Я как раз дошла до середины торгового зала, поражаясь многообразию форм и размеров выставленных клинков, когда гном, наконец, завершил своё монотонное занятие и повернулся к посетителям. Нахмуренные кустистые брови разгладились в момент, глаза загорелись, и бородач, охая и причитая, рванулся нам навстречу. Ну, точнее не совсем нам...
– Драконовы подштанники! Кого я вижу! Кел!
– Здравствуй, Эрт, – Келлан с улыбкой шагнул к хозяину лавки, пригнулся и сжал в крепких объятиях, похлопав по спине. – Давно не виделись.
– Давненько, давненько. А ты ничуть не изменился, вампирья морда. А это кто с тобой? Дочка?
Я буквально кожей ощутила, как благодушие Келлана улетучилось без следа от наивного предположения гнома. Вампир скривился, будто одна только мысль о нашем с ним родстве была ему глубоко противна. Вот ведь лицемер! При всех уверяет, что люди и нелюди должны жить в мире, а сам стыдится меня почём зря. А ведь я даже ещё ничего плохого не сделала!
– Не дочка. Знакомься, это Мита, – небрежно представил меня вампир. Махнул на грома. – А это Эрт, мой старый приятель.
– Не такой уж и старый, – подбоченился хозяин лавки, хитро сверкнув угольками глаз, скрытых в густых зарослях бровей. – Как говорится, ещё в самом соку!
– Тебе пятьдесят один! – обличительно заявил Келлан.
– Как будто ты сам моложе! – фыркнул гном. – И вообще, хватит позорить меня перед дамой. Коли не дочка она тебе, так и отойди в сторонку, не мешай знакомиться.
– Эрт! – возмутился вампир, багровея.
– Что? Жалко тебе, что ли? Или ты сам... ладно, ладно, умолкаю. А ты, смотрю, бороду отрастил, – «заметил» Эрт, неловко сменив тему. – С меня пример берёшь? Это правильно, борода мужчину только красит!
– Ну, Эрт, – Келлан криво усмехнулся, на мгновение блеснув клыками, – ты же прекрасно знаешь, что борода у меня не растёт.
– Так это пока! – оптимистично заверил гном. – Кровь она ведь не водица!
– Что? У вас в родичах были гномы?! – ахнула я, переводя удивлённый взгляд с коренастого Эрта на высокого вампира и обратно, будто пыталась выискать семейное сходство.
– Да какие гномы! Вампиры ж эстеты похлеще эльфов будут! У него в родословной люди отметились.
Вот так новость.
– Ты не смотри так, девонька. Это сейчас вампирским племенем детишек пугают, а были времена, когда иные дамы, даже из высшего света тогдашней аристократии, с ума сходили от вампиров. О вечной жизни и молодости мечтали, глупые. И невдомёк им было, что вампиром, как и эльфом или гномом, родиться надо. Не так давно это было, кстати, хотя и не афишировалось особо.
– Мою бабку звали Изабелла, она человек, – глухо пробормотал Келлан. – Глупая, молоденькая девушка, уверившая моего деда в своей любви. Вот уж не знаю, каких сказок она начиталась и на что надеялась, но, забеременев в восемнадцать, не нашла ничего умнее, чем сбежать. Когда её нашли, она ревела, что ребёнок в союзе вампира с человеком противоестественен, кричала, что травила его зельями и заклинаниями, но чудовище росло, забирая её жизненные силы и красоту... на месте деда я бы наверняка не сдержался, но он был уже немолод и давно мечтал о ребёнке. Когда родился отец – слабый, еле живой, – Изабеллу отпустили на все четыре стороны. Я не знаю, что с ней стало, не интересовался. Умерла уже, наверное.
Я стояла, потрясенная откровением до глубины души. Вот так история, вот так драма. По ней книжки писать надо, а не держать в секрете, изредка рассказывая в богом забытой оружейной лавке. Но озвучивать свои мысли я не стала, заметив хмурую складку меж бровей и опущенный взгляд, полный неприкрытой досады. Смерть бабушки, пускай и от возраста или иной присущей людям хвори, его явно не радовала. Неужели и в вампире есть что-то... человеческое?