***
Спала я после ночной вылазки, как убитая. И снилось мне что-то странное – бескрайнее звёздное ночное небо и горы, укрытые шапками снегов. Горы всё приближались, холодный ветер бил в лицо, заставляя щуриться, внизу мелькали огоньки городов и посёлков... Но Халле, растолкавшая меня поутру, не дала вволю насладиться небесными просторами, позвав на завтрак. Я неловко спустила ногу с кровати, и сверзилась на пол, запутавшись в одеяле. Оделась, умылась, причесалась пятернёй, не отыскав расчески, и поспешила вниз, едва не попахав носом последнюю четверть лестничного пролёта, запнувшись о ковёр, невесть с чего расстеленный по ступенькам.
До стола, где расселась вся честная компания, я приближалась с осторожностью хищника, караулящего дичь. А в голове засел вопрос – умеют ли пресветлые эльфы проклинать? И, главное, умеет ли это одна конкретная полуэльфийка? Или же Рамирия была для команды не только штатным поваром, но и эдаким символом удачи, что аккурат с её уходом везение нас (а конкретно меня) покинуло?
Келлана же начисто покинуло хорошее настроение – вампир поутру был хмур, на вопросы не отвечал, даже отсутствие эльфийки за столом никак не прокомментировал. Зато успел поделиться моими вечерними приключениями. И кто его только просил? Рассказ о «драконоборце» вызвал бурную реакцию – Халле заулыбалась каким-то своим мыслям и поздравила меня с боевым крещением – Старн слыл местным ловеласом, соблазнившим своими историями не одну приезжую девушку, после чего Келлан особенно настойчиво повторил правило не гулять в одиночестве, и только Лиррэн, казалось, остался равнодушен к рассказу. Но и он в итоге не выдержал.
– Что-то часто к тебе стали приставать мужчины, – задумчиво пробормотал эльф, покончив с трапезой. Окинул оценивающим взглядом, прищурился и отрицательно помотал головой. – Но я упорно не понимаю, что они в тебе находят.
– Тебе и не понять!
– Это ещё почему? Мы, эльфы, умеем отличать прекрасное от... – Лиррэн вновь мазнул по мне коротким взглядом, – посредственности.
– Лиррэн! – возмущенно воскликнула Халле, побагровев лицом.
– А что такого? – троюродный внук Повелителя надменно вскинул брови. – Всеобщая толерантность привела к тому, что теперь нельзя высказывать вслух своё мнение? Я говорю, что вижу. А вижу я обычную человеческую девочку, каких тысячи. И ума не приложу, откуда к ней столько мужского внимания.
– Не слушай его, Мита, – Халле уверенно схватила меня за руку, заглянула в глаза и выпалила со всей искренностью. – Ты красивая. У эльфов какая-то своя, сугубо эльфийская градация. Люди и нелюди, кроме них самих, высокородных и перворожденных, в неё попросту не вписываются.
Я зарделась от смущения, вяло дёрнув рукой в стальной хватке дриады, но отпускать меня она и не подумала.
– Любой женщине важно знать, что она красива. А юной девушке это важно вдвойне.
– Почему?
– А разве ты со мной не согласна? – уклонилась от ответа Халле, лукаво прищурившись. И, понизив голос, таинственно шепнула. – Чувства. Они позволяют нам расти.
– Расти?
– Расти, развиваться, достигать новых вершин... Тебе всё это предстоит и уже очень скоро. Главное – верить в себя.
– Опять в прорицательницу играешь? – фыркнул Лиррэн. – Или просто решила стать штатным психологом?
– Я не с тобой разговариваю, Лиррэн, отвали, – невежливо огрызнулась дриада, по-звериному оскалив зубы. А потом обернулась ко мне, вновь сверкая доброй и нежной улыбкой. – В общем, не слушай его. Слушай своё сердце.
Моё сердце особой разговорчивостью не отличалось. Желудок, и тот проявлял куда большую словоохотливость, так что я быстро поддалась на его уговоры и занялась завтраком. Слушать набитый рот мне ничуть не мешал, а послушать было чего.
– Уезжаем завтра, – решительно заявил Келлан, обведя присутствующих строгим взглядом. – Мы и так пробыли здесь слишком долго. На Миту давно никто не нападал – вполне возможно, что преследователи потеряли нас из виду, так что доберёмся быстро и, надеюсь, без эксцессов.
– А как же Рамирия? Где она? – встрял Лиррэн, нахмурив свои идеальные брови. Я потупилась взглядом в тарелку, чтобы не выдать собственной осведомлённости, но вампир и не собирался просвещать сотоварищей в перипетии своей личной жизни.
– Рамирия отправилась по делам, – соврал он, не моргнув глазом. – Как я уже сказал, мы слишком задержались здесь. Но я знаю, кто дополнит наш квартет по дороге к Совету.