Просидев в кресле еще с пару минут, но так и не отыскав связи между двумя последними посетителями, я схватила со стола предварительно запечатанный свиток, задула свечи и скорым шагом, прихрамывая на наиболее натертую левую ногу, поспешила в жилой корпус. По пути заскочила на Переправу, сунула письмо усталому гонцу, скороговоркой объяснив жизненную необходимость данного послания, и со спокойной совестью пошлепала босиком на четвертый этаж.
Комната встретила меня восторженным улюлюканьем на два голоса, среди которого пробивался настойчивый Тамлинин, увещевая на то, что нынче вечером в Главном зале состоится концерт какого-то особо популярного музыкального коллектива, приехавшего то ли с островов, то ли с Приморья, и я просто обязана присутствовать на сим историческом событии, посвященном началу нового учебного года. Конец.
– А можно не идти? – заныла, бросая туфли в угол и стягивая через голову надоевшую мантию.
– Нельзя, – отрезала Тамлин, привлекая к себе очередного ухажера – бравого семикурсника с короткими светлыми волосами, торчащими во все стороны. Причина в виде разобранной кровати говорила красноречивее всяких слов.
Горестно вздохнув и отчетливо понимая, что отдохнуть в комнате не выйдет, прошла к шкафу, мельком глянув в висевшее на дверце зеркало.
Отражение, как обычно, не порадовало – внешность у меня, мягко говоря, вполне заурядная, ничем привлекательным не отмеченная. Ни тебе эльфийской грации, ни дриадской фигуры, в особенности относительно верхних ее параметров. Стройная, местами даже худощавая, я до сих пор не избавилась до конца от подростковой угловатости. Лицо простое до невозможности и, на мой придирчивый взгляд, совершенно не запоминающееся: чуть вздернутый нос с легкой горбинкой, серо-зеленые глаза и кокетливая ямочка на подбородке, – вот и все, чем я могла похвастаться. Волосы острижены до плеч, неопределенного русого цвета, на концах отливали расплавленной медью. Моя первая и одновременно последняя попытка придать волосам яркий и насыщенный оттенок бездарно провалилась, превратив в ярко-рыжую ведьму, потому что от взрыва, спровоцированного реактивами, шевелюра встала дыбом и укладка эта держалась невыносимо долго. В итоге, конечно, такое преображение понравилось мне больше, чем унылая естественность, но второй раз повторить этот фокус не согласилась бы ни за какие деньги – точные пропорции я благополучно запамятовала, а любое отклонение от прежних могло привести к удивительно-неординарному цвету волос. Зеленому, например, или пурпурному в крапинку.
Обреченно покосившись на пикантные формы подруги, я сдернула со спинки стула ее куртку и, на ходу дошнуровывая высокие сапоги, бабочкой-переростком выпорхнула за дверь.
Глава третья, в которой я приобщаюсь к искусству
Главный зал Школы Магии преобразился до неузнаваемости – центр освобожденной территории огородили плетеным заборчиком, ласково именуемым гаркнувшим на меня уборщиком «балюстрадой». Читать лекции по архитектурным терминам нервному поборнику чистоты я не стала, а молча двинулась в указанном направлении.
Пришла я почти к самому началу. Места в «партере» были заняты еще не полностью, так что удалось благополучно и почти без ругани пробраться к шатающейся оградке. Задумчиво облокотилась, оценивая устойчивость, и, недовольная результатом, закрепила заборчик заклинанием. Теперь можно и на артистов взглянуть. О, да я их знаю!
Wiind"s sone. Песня ветра. Неплохой коллектив. Белокурая эльфийка высоким голосом выводила заунывную мелодию, судя по печальным глазам и страданию на одухотворённом лице – о неразделенной любви. Темноволосая дриада помогала ей в этом нелегком деле, дотягивая последние слоги, так что создавалось своеобразное эхо. Светловолосый эльф подыгрывал им на вытянутой ребристой лютне, а единственный певец-мужчина влюбленными глазами молча поедал эльфийку, ожидая начала своей партии.
Знаменитый квартет объездил, кажется, все страны, Приморье и острова Грандского архипелага, а теперь вот добрался до нашей скромной Школы. В столице они уже бывали, и не раз, но было это много лет назад, ещё до королевского приказа об иных расах. По слухам, трое из них – двое Перворожденных и дриада – из Приморья, с подножия Шэрмских гор, а вот о четвертом барде неизвестно ровным счетом ничего, но поговаривали, что он тоже откуда-то с побережья. Впрочем, по заметной смуглости это и на глазок определить не трудно.
Но для большинства слушателей это были просто слухи, красивая легенда, чтобы подогреть интерес к исполнителям. Уверена, многие студенты и не подозревали, что перед ними выступают настоящие нелюди. Немного грима, щепотка чар и подходящий наряд мог из любой в меру симпатичной девушки сотворить эльфийку. Вот только я знала правду об их истинной природе, как и преданные фанаты – квартет выступал не первый год, а музыканты за это время ни капли не изменились. Ни один. Даже солист, наиболее похожий на человека.